Время шло, и мир вокруг тускнел и терял краски. Я спросил, почему так происходит. Дунван, шут всех шутов, пояснил мне, что мы погружаемся в чрево мирового Дракона. «Движемся к выходу», хотел я пошутить, но шутить перед шутом показалось мне недостойным занятием для короля.
Тьма сгустилась, и в ней внезапно засиял волшебный кристалл. Приблизившись к нему, я увидел, что он находится в руках, или, точнее, лапах удивительного существа. Это была ящерица, но ее красота воплощала в себе чудо женственности. Она посмотрела на меня печальными глазами.
— О Даэлвис, твоя судьба печальна. Ты вечный изгнанник, пленник истории, родившийся не в то время и месте. Тебе суждено лишь на мгновение восстановить правду, но ради этого ты будешь скитаться всю жизнь.
Она протянула мне кристалл. Я вежливо уклонился:
— Что толку мне с этой награды? Лучше буду жить обычным человеком, как все.
— Ты не сможешь, о несчастный король. Каждый из нас — лишь проводник энергий Неба. Если ты попытаешься уйти, ты умрешь, потому что у тебя не будет сил жить. Твоя жизнь — это твое предначертание. И сам ты в глубине души хочешь только этого.
Я понял, что она говорит правду. Но грусть заполнила мое сердце.
— Твоя жизнь будет прекрасна и трудна, — продолжала женщина-змея. — В ней будет много любви, и много страданий. Не бойся, прими ее — ведь это то, что ты просил у Всевышнего.
Я медленно принял кристалл из ее рук, и он растворился в моих ладонях теплом, которое вошло в мою плоть и кровь.
И тут в моих глазах сверкнуло, свет погас, затем я увидел самого себя — в толпе сторонников я возвращался в Амбросию, осыпанный цветами, благословениями и проклятиями врагов. По моем прибытии начался веселый переполох — стреляли, взрывали, одна толпа набрасывалась на другую, в брызгах крови души людей десятками покидали бренные тела и отправлялись на небо. Затем на какое-то время я увидел себя на троне, одиноким и отчего-то печальным. После этого в стане моих друзей и союзников внезапно началась междоусобица. Воспользовавшись этим, враги разогнали всех, и мне пришлось спасаться бегством — сначала из дворца, затем из Амбросии, а потом и вовсе с планеты. Я улетал на первом попавшемся корабле в неизвестную даль, и даже на этом утлом суденышке мне не было покоя — кто-то жадный и дерзкий пытался похитить мою жизнь, и только волею случая потерпел поражение.
Дальнейшие события мелькали все быстрее, я не успевал следить за ними. Период скитаний по планетам перешел в мирное процветание, я стремительно обрастал домами, связями, собственностью и детьми, пока вдруг не разразилась ужасающая война, в конце которой я… погиб. Но затем Крез нашел мою голову, поместил в волшебный сосуд, подсоединенный к чудовищному исполнительному механизму, и я стал жить один на целой планете, управляя ее жизнью, как бог.
Затем я проснулся и стал страдать от жажды. Сначала я сомневался, снится мне это или нет. Но потом догадался протянуть руку, и она уперлась в твердое. Я поскреб это ногтем, в глаза мне посыпалась известка, я выругался и окончательно понял, что это крышка саркофага, и я не сплю.
Я прислушался — вокруг царило абсолютное безмолвие, нарушаемое лишь звуками моего дыхания и ударами сердца.
Я начал звать, сначала нерешительно, затем громко, затем во весь голос — но долго никто не приходил.
Ну что ж, Дэлвис, сказал я себе, задыхаясь от страха — похоже, ты приехал. Коварные жрецы использовали тебя, как племенного бычка, чтобы «омолодить кровь», и убоялись твоей внезапной активности. Ты же не сидел на месте, наслаждаясь тем, что тебе дают, а стал лезть во все щели, взаправду решив, что тебя допустят к браздам местной власти.
Ха, ха, ха.
Странно только, ведь воины говорили, что меня должны зарезать, а не уморить голодом в каменном саркофаге. Наверное, я спугнул жрецов, и они решили изменить ритуал.
Утомившись от собственных криков, я впал в забытие.
Затем проснулся опять — не понимая, сколько прошло времени.
Я начал терять чувство пространства. Только боль в спине напоминала, в какой стороне земля, но мир все равно упрямо кружился перед глазами, и мне казалось, что я прилип спиной к потолку, а подо мной — черная бездна, в которой клубились фосфорецирующие мерцающие образы моих галлюцинаций.