Пришедшее в себя сознание взяло наконец бразды правления в свои руки, но пользовалось этим исключительно для того, чтобы, трусливо забившись в угол мозга, ворчать мне всякие гадости по поводу моего морально-нравственного облика и поведения.
Центральный процессор… поврежден на сорок процентов.
Уровень энергии… десять процентов.
Рекомендации: немедленно перейти в горизонтальное положение.
— Ну что ты думаешь? — спросил наконец я Креза и нерешительно откусил пирожок, но тут же испуганно выплюнул откушенное себе под ноги. — Кройн, я имею в виду. Похоже, мы попали.
— Кройн? — Крез посмотрел на меня с таким удивлением, словно баталия в «Реакторе» случилась пару лет назад. — А… да ерунда. Ну и что? Устроим засаду.
Я сделал презрительную гримасу, оценив короткий и неуклюжий полет мысли своего друга.
— Сам он не придет. Он нашлет валежников. Мы не должны сегодня ночевать дома.
— Ну и что? Пускай нашлет, а мы их замочим.
— Всех?
— Всех. По одному.
Я перестал жевать и посмотрел на Крёза, стараясь вложить в свой взгляд максимум усталого презрения. К сожалению, мои лицевые мышцы, отвечающие за презрение, не смогли выдать необходимый уровень мощности.
— По-моему, должно быть понятно и идиоту, что если Кройн нашлет на нас ВСЕХ своих валежников, то ВСЕХ их мы не замочим.
— Угу, — подозрительно легко согласился Крез. Его взгляд остановился на моем фоне. — Тебе кто-то звонил, пока ты лежал в отключке.
Я посмотрел на экран фона и подскочил, как ужжаленный.
— Что-то случилось? — спросил Крез.
Мэя Дэвис!
— Ничего, — пробормотал я, вытирая обильный пот со лба.
О Господи!
Время?
Полночь!
Я молниеносно набрал ей, но она не отвечала.
— О черт… — пробормотал меня, затем меня скрутило, и я отбежал в кусты, чтобы излить им свою желчь.
Мэя Дэвис! О я, идиот! Надо же было так бездарно упустить свой шанс! Теперь она никогда не простит мне! Что же делать?! А делать нечего! Звонить во втором часу ночи?! Пьяным голосом просить прощения?!.. нет, теперь мой путь только на Кинхаунт, в череде подвигов, которые прославят меня и смоют свой позор…
Вернувшись через несколько минут за стол, я увидел на нем новую партию пирожков, и жадно схватил один из них. Мне уже было нечего терять.
— Что с тобой, друг? — спросил меня Крез неожиданно теплым, почти нежным голосом.
Видимо, это убедило меня рассказать ему все. Про то, как я встретил чудесную девушку, и как за всеми этими перипетиями с айзерами позорно пропустил свидание с ней.
— А… — Крёз минуту смотрел на меня, затем продолжил жевать. — Понятно. Корону ты уже упустил, сейчас упустишь влюбленную в тебя принцессу. Продолжай в том же духе.
Я подскочил, как ужаленный, но не нашел слов в ответ.
Он посмотрел на меня с брезгливым сожалением.
— Поехали на море, там подумаем. На роболайне. Как в юности.
Роболайн неспешно катил по мокрому от снега монорельсу набережной, постукивая колесами на стыках. Под этот монотонный звук уставший Крез блаженно уснул в соседнем кресле.
А я долго думал о Мэе Дэвис, отчаяние и надежда боролись в моем сердце… пока, утомленный ими, я не задремал в уютном кресле.
Ночные часы тихо текли один за другим. Роболайн ехал вдоль моря от одной остановки до другой, на окраине разворачивался и ехал обратно. В приоткрытые окна дышал свежий морской ветерок.
Только на рассвете пробудившийся организм заставил меня продрать глаза и почувствовать, что кресло, какое бы оно удобное ни было, все равно остается креслом. Спинные и ягодичные мускулы требовали срочно размяться, не говоря уже об остальных органах тела, которые, будь у них глаза, смотрели бы на меня с видом забытых в магазине детей.
Растолкав Креза, я вышел с ним на 28-й Эскадренной, и мы с наслаждением разрешили кое-какие наболевшие вопросы, а затем вдохнули запахи подветренного берега, глядя на поднимающееся над морским горизонтом солнце.
Лет пять назад здесь стояла Королевская Эскадра. Новая власть отправила ее на металлолом за ненадобностью — последняя планетарная война была выиграна (не без нашего с Крезом участия), и поддержка флота отнимала деньги у бюджета, остро нуждавшегося в средствах для восстановления разрушенных войной территорий. Корабли отправили на переплавку, и, надо полагать, это железо, выстреливавшее когда-то тысячи тонн разрушительных зарядов в боях у побережья Пандукии, уже превратилось в каркасы новых домов и трасс на том же месте, где падали смертоносные гостинцы.