— Куда собрались, девочки? — будничным тоном пророкотал офицер, нижняя челюсть которого нависала над широкой грудью, как утес над океаном.
Я оглянулся в поисках девочек, но единственными живыми существами здесь были только он и мы. И еще одно создание.
— Рррргав! — рявкнул с переднего сиденья огромный пес, с ненавистью глядя на Креза.
Крез вытер с лица капли его слюны и ответил таким же взглядом, но не гавкнул.
— Садитесь, подвезу, — любезно сказал офицер.
— Спасибо, мы лучше на трансе, — любезно ответил я.
— Это не предложение, господин Дэлвис, — уточнил он. — Не искушайте наше терпение.
Я оглянулся — за нашими спинами уже стоял десяток полицейских, и все целились в нас — и посмотрел на Креза.
— Бери на себя собачку, — пробурчал Крез углом рта, и первым решительно открыл дверь и сел в машину. — Нам на угол Дворцовой и Старой площади, сержант.
Офицер хрюкнул, оценив шутку, и тронул машину с места.
— Я ноль двадцать восьмой, подозреваемые задержаны на Двенадцатой станции, следую на восьмую базу, — пел сержант в рацию, отвечавшую ему довольным похрюкиванием начальника базы хранов.
Я посмотрел на стальную сетку, отделявшую нас от сержанта и его животного, потом назад, где выстроилась вереница полицейских мобилей, и задумался.
«Бери на себя собачку»! хорошая идея! Крез всегда оставляет мне самое трудное, с интеллектуальной точки зрения. Конечно, это льстит мне, но… Если бы сетки не было, я бы мог по крайней мере погладить песика, а каким образом его «брать» за ней, я придумать не мог.
— Ну хорошо, — сказал я Крезу негромко, пользуясь тем, что сержант увлеченно докладывал начальству детали геройской операции. — Я возьму, как ты говоришь, собачку. И что дальше? Сзади нас целая армия.
Крез ответил мне презрительным взглядом.
— Марк, зная твой аристократический нрав, я не прошу тебя ничего делать с этой армией. Сделай что-нибудь хотя бы с собачкой, остальное предоставь мне.
— Но просто мы ничего не добьемся этим, кроме люлей, — попытался я возразить ему последний раз, но он лишь закатил глаза и хрюкнул в ответ.
Ну ладно.
— Хорошая собачка, — сказал я псу, но он яростно зарычал на меня, обнажив желтые клыки отвратительного вида.
— Лучше его не злить, — заметил сержант, объезжая остановившийся транс, и нажал газу.
Я беспомощно посмотрел на Креза. Он ответил мне умоляющим презрением.
Впереди загорелся красный. Сержант включил сирену и рванул через перекресток.
— Граби-ители, уби-ийцы, — нараспев перечислил он ужасные ярлыки и одарил меня мерзким глумливым взглядом. — До чего докатилась бывшая аристократия!
— Вы же знаете, что я этого не делал, — осторожно возразил я.
Он презрительно выпятил губу.
— Да? А кто делал? Я?
Крез резко дернул ручку своей двери — она была заблокирована.
Пес снова зарычал, на этот раз на Креза.
Сержант ухмыльнулся.
— Ага, подергай, может и откроется.
— Хорошая собачка, — попытался я успокоить пса.
Он зарычал на меня, еще злобнее. Странная реакция.
— Не зли его! — сердито сказал сержант.
Крез улыбнулся и снова дернул ручку своей двери.
Пес зарычал на следующие полтона выше.
— Отличный песик! — с энтузиазмом похвалил его я.
Пес зарычал сразу на два тона выше.
— Вот черт… — пробормотал сержант и поддал газу.
Крез подскочил на месте, ударил по отделявшей нас сетке, заорал, зарычал, стал бить кулаком в стекло.
С собакой случилась истерика — захлебываясь от лая, она начала кидаться на Креза, натыкаясь на сетку и царапая лапами сидевшего рядом с ней сержанта, тот, отчаянно ругаясь, пригинался к панели приборов.
— Дольчи, фу! Фу! Дольчи, сидеть! Дольчи!!!!! — кричал сержант, пытаясь вести машину, но собака не реагировала до тех пор, пока не выбилась из сил и уставились на меня, глубоко дыша.
Я улыбнулся и гаркнул:
— Хар-роший пес!!!
Издав душераздирающий, почти человеческий вопль, Дольчи совершил немыслимый кульбит на месте, перевернулся, упал на спину и задрыгал задними лапами, немилосердно лягая сержанта, который как раз проходил поворот на высокой скорости.
— Ах ты… мать… — крикнул он и выпустил руль на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы мы прошли поворот по прямой и покинули трассу.
— Ух! — почтительно сказал Крез, когда машина ударилась передним колесом в ограждение, птицей взмыла в небо и перевернулась в воздухе, в одну секунду показав нам всю панораму побережья.
— …! — к сожалению, я не могу здесь привести то слово, которое я произнес в тот момент, потому что мои сторонники, в частности, равно как и все приверженцы аристократии в целом, были бы весьма огорчены этим.