— Так бы сразу и сказали, господин, — извиняющимся высоким голосом ответил матрос. — Держитесь за трос крепче, мы сейчас быстро смотаем его, и вы сможете подняться на палубу, переодеться и просушиться.
— …….! — добавил Крез, остывая.
— Башлей и чувих у меня нет, к сожалению, — пропищал матрос совсем высоким голосом, в то время как его товарищ, похоже, совсем утратил дар речи от испуга, — но кира у нас достаточно, господин!
Вскоре мы были уже на палубе. Бросив нам оскал испуга, капитан кивнул матросам и убежал обратно на мостик.
Одни матросы пытались раздеть нас, другие, сбивая друг друга с ног, тащили шезлонги, кресла и ящики с киром. Небрежным жестом руки Крез велел им удалиться, и палуба мгновенно опустела.
Крупная дрожь корабля перешла в легкую вибрацию, а потом превратилась в еле заметный гул, Уракина вновь тронулась с места, начиная резать ржавым носом студенистые синие волны.
Море.
Не обращая внимания на струившуюся изо всех дырок воду, Крез достал уизон, не пострадавший от воды в его фирменном водонепроницаемом портсигаре, невозмутимо закурил и стал снимать с себя комбинезон. Я последовал его примеру, и снова обнаружил в кармане штанов золотую побрякушку Джалайна. Намокнув, она стала как будто тяжелее и ярче. Подумав, я надел ее на шею, чтобы не потерять.
Вскоре мы сидели на палубе абсолютно голые, и смотрели на постепенно удаляющийся берег.
Здания, корабли и люди становились все мельче — уже можно было окинуть глазами набережную, заросшую домами, словно лесом. Разделяющая нас полоса лениво плещущейся холодной глади медленно росла.
Я смотрел на уходящий от нас город и чувствовал, как завершается один этап нашей истории и начинается другой.
Впереди ждали приключения. Какими мы вернемся? Может, богатыми и славными, а может без руки или ноги, или вовсе не вернемся. Хорошо, что нет у нас ни жен, ни детей, для которых наша смерть была бы непоправимой трагедией. Мэя Дэвис… может быть, я еще увижу ее, если на то есть воля Судьбы.
Наши матери и отцы давно на том свете. Поэтому мы уходим в путь с легким сердцем — наша смерть никого не огорчит.
Мы ждем приключений. Приключения ждут нас.
— М-может хотите полотенца? — послышался мелодичный девичий голос, и мы с Крезом обернулись, прикрывая руками свои несомненные достоинства.
Красивая девушка, слегка зардевшись, протягивала нам два полотенца. Мы встретились глазами, и словно райский болеутоляющий нектар пролился на мое отравленное горечью сердце.
Переполнившись нежностью, мое сердце уже хотело заставить уста произнести «уачусэй», но тут я увидел краем глаза, что Крез выпячивает грудь и вытягивает губы, чтобы сделать то же самое. Я мгновенно остыл, кивком поблагодарил девушку и взял у нее оба полотенца, и с удовольствием стал вытирать себя.
Крез с яростным рычанием вырвал полотенца из моих рук.
Глаза девушки опустились на «цацку Джалайна», висевшую на моей шее, и загорелись.
— Ух ты, какой у вас красивый амулет! — восхитилась она. — Где-то я его видела!
«Надеюсь, не на волосатой груди того айзера, с которого я его снял», с опасением подумал я, но из вежливости промолчал. Однако она смотрела на меня с таким нежным восторгом, что горечь продолжала спасаться бегством из моего сердца.
Она ушла, а я все еще стоял на палубе голый и блаженно смотрел на озаренную солнцем морскую гладь.
— На полотенца, оботрись как следует, — презрительно молвил Крез и бросил мне мокрые полотенца.
Но я не поймал их.
Вскоре нас пригласили в кают-компанию ужинать.
— Моя дочь, Лиана, — представил капитан нам ту самую красивую девушку.
Крез снова направил на нее масляные глаза, выпятил грудь и хотел сказать «уачусэй», но Лиана радостно улыбнулась мне и защебетала:
— Я вспомнила, где видела этот амулет! Я после ужина зайду к вам в каюту и покажу!
Воцарилась неловкая пауза. Крез посмотрел на меня взглядом, полным боли и ревности, я опустил голову набок, чувствуя, как лицо заливает краской, и не понял, что именно капитан имел в виду, когда сказал:
— Попробуйте, не бойтесь, она очень нежная.
Не вытерпев, однако, я поднял глаза, и увидел, что он показывает Крезу на длинную белокожую рыбу, лежавшую поперек стола. Крез кивнул с кислой благодарностью и придвинул блюдо с рыбой к себе.
— Э, землйячок, — поправил я его и придвинул рыбу ближе к себе, — не так быстро.
— А чеанах, — проворчал он и рывком вернул рыбу обратно.