— Ты о чем? — недоумевающее переспросил Крез, поднимая на меня величественно-тяжелый взгляд настоящего бичары.
Я задумался.
— Они же после нас поднимутся на крышу, — пояснил Крез с небрежным видом повелителя мира. — Это же мы.
— О черт, — я только сейчас понял, как глубока эта проблема. — Но ведь спустившись оттуда, они увидят нас, среди термитов. То есть себя. То есть нас в… ээээ…
Крез небрежно отмахнулся.
— Просто не думай об этом. Выбрось из головы.
Моя голова как-то неожиданно послушалась его, не дожидаясь моего собственного решения, и выбросила из себя не только происшедшее, но и что-то еще.
Спускаться было гораздо веселей, чем подниматься в лапах термитов — в некоторых местах мы лихо съезжали по слежавшимся пластам экскрементов, как по ледяной горке. Экскременты были совсем старые и уже не пахли. Кажется, термитов здесь не было уже давно.
— Ну что, домой? — весело спросил Крез, ловко приземляясь с прыжка на обе ноги прямо в цветы, которыми заросла вся площадка вокруг здания.
— Как?!.. — удивился я, неловко приземляясь на задницу. — Мы же должны найти вездеход.
— Какой вездеход?
В самом деле, с чего я взял, что мы должны были найти какой-то вездеход.
— Наш вездеход, — понял я. — На котором мы приехали сюда.
— Ты забыл, — рассмеялся Крез. — Нас привезла сюда Тэйша.
Тэйша ждала нас на условленном месте. За время нашего отсутствия она, видимо, успела что-то обдумать, потому что на сей раз ее взгляд ко мне был совершенно спокоен, не более чем дружелюбен.
У меня отлегло на душе, и весь остаток пути до базы я весело посвистывал песенку.
У ворот базы она развернула вездеход, вышла и озабоченно уставилась на правый передний привод. Она не обращала на меня никакого внимания, более того — опустилась на одно колено.
Я выпрыгнул из двери и отважился поблагодарить ее.
— За что? — недоуменно переспросила она, с трудом оторвавшись от побитых колес шасси.
— За потраченное на нас время! Что отвезла нас!
На ее лице отразилась борьба мыслей, затем она неуверенно улыбнулась.
— Да не за что. А когда это было?
Пришел черед мне удивляться, и я долго не мог подобрать слов.
— А! — вспомнила Тэйша. — Когда вы меня вытащили из леса, что ли? Так это я должна вас благодарить!
Одним мощным движением она встала с колена, заключила меня в свои медвежьи объятия и страстно поцеловала.
— Нет, — попытался возразить я, вынырнув из ее объятий задыхаясь, как ныряльщик с километровой глубины, — я имею в виду… за то что ты отвезла нас… к заброшенному санаторию…
— Какому санаторию… м-м-м-м… я сегодня никуда не ездила… м-м-м-м… целый день стою тут как дура…
Она не помнила нашу поездку, которую мы закончили только что!
Мне показалось, что звездолет влетел в мое правое ухо и вылетел из левого. Между ушами тут же воцарился звенящий вакуум, парализовавший мои мысли и чувства. Тэйша нагло пользовалась этим и целовала меня, как хотела.
Наконец я пришел в себя и с трудом вырвался.
— Ух, Тэйша, твоя благодарность, пожалуй, стоит больше чем моя услуга, — пробормотал я в свое оправдание.
Ее глаза жадно сверкнули.
— Приходи ко мне после заката, обсудим этот вопрос, — сказала она так хрипло, словно проглотила килограмм песка.
Она придвинулась ко мне тугой грудью, зовущее складывая губы трубочкой. Меня охватило отчаяние, и я повернулся и бросился бежать, чуть не сбив с ног Креза, который все это время наблюдал за нами.
— Крез!
Он смотрел на меня с грустной болью, словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку и бросили в горшок с дерьмом.
— Она не помнит, что только что возила нас в санаторий! Санаторий, двойники, термиты…
— Какой еще к черту санаторий! — обиженно огрызнулся он, отвернулся и пошел. — Двойники? Термиты? Ты о чем? Перегрелся на пляже?
Проклятый звездолет вернулся и пролетел сквозь мои уши в обратном направлении. Между ними снова воцарился абсолютный вакуум.
— Ты шутишь? — пролепетал я еле-еле.
— Я шучу? — поразился Крез. — Я думаю это ты шутишь! Да что с тобой, Марк, на тебе лица нет!
Я судорожно схватился за лицо руками — после всего я бы не удивился его отсутствию.
Но нет, оно было на месте — нос, губы, глаза.
— Так что, о чем ты говорил? — продолжал волноваться Крез.
— Я?
Теперь я сам уже не мог вспомнить, что я хотел от него.
— Да, ты! Про каких-то термитов!
Бог мой, у меня все вылетело из головы. Я оглянулся назад и увидел вдалеке черную полоску моря, и висевшие в вечернем тумане огни бара.