— Что говорил?
— Ничего. Молчал. Тебя ждал...
— Пораньше бы телеграмму-то дал.
— Я думал, поживет еще. Кхах... Не надо про это... Забудешься — вроде ничего, а как... это... Лучше не надо.
— Не буду.
— С семьей-то почему не получилось?
— Та... длинная история. И поганая. Спуталась она там с одним... На работе у себя. Ну ее к... Тоже не хочу об этом.
— Любил?
— Дочь жалко... Иной раз подкатит вот сюда — хоть на стенку лезь.
— Видаешь ее?
— Переехали они... В другом городе. Не надо, Сеня.
Долго молчали.
— Остался бы здесь, правда.
— Давай спать, поздно уже. Тебе ж на работу рано.
Выключили свет, легли.
Но не спалось обоим — лежали с открытыми глазами, думали.
...Утром чуть свет к братьям пришла Валя.
— Поднялись? Здравствуйте! Давайте сготовлю вам чего-нибудь...— Сразу в маленькой избе сделалось как будто просторней, светлее, когда появилась она и зазвучал ее молодой, сильный, свежий голос.— Сеня, давай за картошкой!.. Мясо-то есть?
— Господи!— воскликнул Сеня.— Завались! В погребе.
— Давай в погреб! А я пока приберусь маленько, а то заплесневеете тут. Иван, собирай половик, неси на улицу — вытрясем. Шевелитесь, ядрена мать! Мне тоже на работу надо.
Сеня побежал в погреб. Иван неумело — ногой, начал было скатывать половик.
— Да не так, господи! Руками! Спина, что ли, отвалится—нагнуться-то боишься? Вот как... Неси. Я сейчас выйду. Отвык от деревенской работы?
— Какая это деревенская?..
— Она тут всякая, милок. У нас вон ребята коров доят, ничего.
— Брось ты?
— Чего? Поломались маленько и пошли. Комсомол помог, правда. Еще как доят-то!..
— Руками?
Валя засмеялась.
— Счас аппараты есть. Но и аппарат тоже не ногами управляется. Первое время матерились, а потом ничего... Смешно только смотреть на них. Неси.
Иван взял половик, понес во двор. Валя шла следом. Развернули половик, начали трясти. Сеня вылез из погреба с куском мяса.
— Картошки я начищу.
— Давай.
Мимо ворот по улице прошел на работу Микола. Увидев Валю во дворе Громовых, склонил голову и прибавил шагу.
— Что же не здороваешься, Коль?— крикнула Валя.
Микола буркнул что-то и свернул в переулок.
Валя посмотрела на Ивана и засмеялась.
— Чего ты?
— Так. Смешинка в рот попала. Держи крепче... Пыли-то! Жени ты его, ради Христа, Иван. А то старуха-то измучилась...
— Какая старуха?
— Тетка Анисья-то ваша. Шутка в деле — с конца на конец деревни ходить старой хозяйничать тут.
— Он же говорит, в столовой ест.
— Да ест — одно, а прибрать вот, помыть, постирать.
Выскочил Сеня на крыльцо.
— Жарить будем или как?
— Это — как хотите.
— Иван?
— Мне все равно.
— Поджарим.
— Неси, хватит.
Иван свернул половик, и они ушли с Валей в избу.
На крыльцо опять вскочил счастливый Сеня... Пробежал по двору, набрал дров, снова исчез в избе.
...А над деревней, над полями вставало солнце... Тихо загорался нежаркий, светлый осенний день. Незримые золотые колокольчики высоко и тонко вызванивали прозрачную музыку жизни...
— Хо-о, Валюха!..— Сеня отвалился от стола.— На весь день наелся.
— Едок,— упрекнула Валя.— Съел-то всего ничего. Вот оттого и не вырос — ешь мало.
— Начинается старая песня,— недовольно заметил Сеня.— Шел я лесом-просекой...
— Спасибо, Валя,— сказал Иван.
— На здоровье.
Сеня заторопился на работу.
— Закурим, братка, и я побежал. Надо еще свой «шевролет» собрать. На ходу сыпется, зараза.
Валя принялась убирать со стола. С затаенной надеждой глянула на Ивана.
Сеня прихватил из-под кровати какие-то железки, остановился на пороге.
— Не тоскуй здесь один-то. Хошь, возьми у дяди Ефима ружьишко, перепелов сходи постреляй. Они жирные сейчас. Вечером похлебку заварим. Или порыбачь... Удочки в кладовке, в углу...
— Сеня,— сказал вдруг Иван,— возьми меня с собой.
Валя и Сеня посмотрели на него.
— Зачем?— спросил Сеня.
— Ну... посмотреть поля родные...
Валя усмехнулась и качнула головой.
— Поехали!— сказал довольный Сеня.
...Посреди поля стоят комбайн и грузовик. Неподалеку — «начальственный» «газик». В «газике» директор совхоза. Рядом стоит комбайнер.
Из-под грузовика торчат ноги шофера.
Сеня с Иваном подлетели на мотоцикле, вздымая за собой вихрь пыли. Сеня издали заорал:
— По пятьдесят восьмой пойдешь! Понял?— Осадил мотоцикл, взял гаечный ключ и пошел к шоферу. Тот торопливо вылез из-под капота.— Развинчивай!
— Сеня...
— Быстро! А то я тебе счас нос отверну и к затылку приставлю.
— Не я же взял-то, разорался.
— А кто взял?
— Вон.— Шофер кивнул в сторону директора. Тот уже шел к ним.
— Здравствуй, Сеня.
— Что же получается: я...
— Подожди, Сеня, я сейчас все объясню. Этот охламон залил в картер грязное масло и побил вал. А так как тебя нет...
— Что, меня век, что ли, не будет?
— Но комбайн-то стоит. А твоя все равно разобрана...
— Ее собрать — полчаса.
— Ну...
— Что же я-то делать буду?!
— Надо достать вал.
— Где?— Сеня подбоченился, склонил голову набок.— Интересуюсь, где? Адрес.
— Чего-нибудь надо придумать, Сеня. Такое положение...
Иван наблюдал эту сцену со стороны.
— Ну, тогда я рожу его.— Сеня высморкался на стерню.— Если получится — можно двойняшку.
Шофер, незнакомый Ивану, хмыкнул и сочувственно заметил:
— Трудно тебе придется.
— Чего «трудно»?— повернулся к нему Сеня.
— Рожать-то. Он же гнутый, спасу нет...— Он кивнул на свой израненный вал, валявшийся тут же.
Сеня пошел на него с ключом. Шофер отскочил.
— Сенька!..
— Ладно, Сеня, брось его,— сказал директор. И прикрикнул на шофера:
— Делай свое дело! Остряк... Ты мне еще за вал выплатишь.
Шофер полез под капот. Директор взял Сеню под руку, отвел в сторону.
— Знаешь, у кого есть валы?
— У Макара?
— У Макара.
— Не даст. Вообще, я не хочу иметь с ним ничего общего.
— Хочешь не хочешь, а надо выходить из положения. Я бы сам поехал. Но мне он принципиально не даст. Ты как-нибудь на обаяние возьми его...
— Я его взял вчера на обаяние... Ладно, попробую.
— Попробуй.
Сеня с Иваном уехали.
...Через десять минут они подлетели к правлению колхоза «Пламя коммунизма». Сеня опять высморкался, молодцевато взбежал на крыльцо... и встретил в дверях Макара Сударушкина. Тот собирался куда-то уезжать.
— Привет!— воскликнул Сеня.— А я к тебе... С добрым утром!— Сударушкин молча подал руку и подозрительно посмотрел на Сеню.
— Как делишки? Жнем помаленьку?— затараторил Сеня.
— Жнем,— сказал Макар.
— Мы тоже, понимаешь!.. Фу-у! Дни-то, а!.. Золотые денечки стоят!
— Ты насчет чего?— спросил Сударушкин.
— Насчет коленвала. Подкинь парочку.
— Нету.— Макар легонько отстранил Сеню и пошел с крыльца.
— Слушай, монумент!..— Сеня пошел за ним следом.— Мы же к коммунизму подходим... Я же на общее дело...
Макар невозмутимо шагал к своей «Волге».
— Дай пару валов!!— рявкнул Сеня.
— Не ори.
— Дай хоть один. Я же отдам... Макар.
— Нету.
— Кулак,— сказал Сеня, останавливаясь.— На критику обиделся?
— Осторожней,— посоветовал Макар, залезая в «Волгу».— Насчет кулаков — поосторожней.
— А кто же ты?
«Волга» плавно тронулась с места.
Сеня завел мотоцикл, догнал «Волгу», крикнул:
— Поехал в райком!.. Жаловаться. Готовь валы! Штук пять!
— Передавай привет в райкоме!— сказал Макар. Сеня дал газку и обогнал «Волгу».