Бежит весть по рабочей окраине.
— Никуда Володька не пойдет, — зло говорит высокая старуха, загораживая дверь, — отца убили, теперь ребенка отдавай… Революция… Хулиганы вы, и больше никто…
«Ребенок» — громадного роста парень — подает Николаю из-за спины матери знаки, затем, пока старуха еще доругивается, высовывает свои длинные ноги в маленькое окно и, согнувшись в три погибели, вылезает из дома.
— Назад, назад, Володька… — кричит ему вслед старуха. — Ну постой, поганец…
Одно за другим открываются окна на рабочей окраине. Одно за другим, одно за другим. Все больше и больше движения.
По всему Питеру бежит великая весть.
— Ленин едет!
…Идут рабочие.
…Строятся моряки в Кронштадте, на площади.
— Займите все выходы из вокзала… смотрите в оба, товарищи…
Двинулись, пошли четким шагом революционные матросы по направлению к катерам.
…Николая обступили рабочие. Подходят опоздавшие, кто застегивает на ходу ворот косоворотки, кто приглаживает непослушный вихор, заправляя волосы под фуражку. Все необычайно взволнованы, слушают Николая.
— …Задача ясна? Ваша ячейка отвечает за порядок движения…
— Понятно…
Нюша переводит взгляд с Николая на рабочих и снова на Николая — она видит его по-новому и гордится им.
Николай быстро пишет записку и отдает ее стоящему рядом гиганту рабочему.
— Вы, Петр Силыч, к лесснеровцам, там вас знают.
— Небось не забыли…
…И снова стучат, ходят от окна к окну, от двери к двери.
Люди одеваются и, услышав великую весть, идут на улицу или стучат в стену соседям, а сосед ударяет щеткой в потолок следующему.
— Ленин! Ленин едет!
Бежит весть по Петрограду, по рабочим баракам, по солдатским казармам.
Нюша идет рядом с Николаем. Теперь она не спросила бы уже, кто такой Ленин, — имя это летит из уст в уста, оно поднимает усталых рабочих с нар, оно зажигает глаза людей…
…Наступает вечер. Золотой солнечный свет еще лежит на крышах домов, на куполах церквей. А внизу, в пролетах улиц, уже сумеречно. Николай и Нюша все идут и идут. Усталые, веселые — идут, держась за руки. Стучатся к рабочим людям.
— Давай разделимся, Коля. Я ведь теперь знаю, что говорить…
— Ну что ж… Бери левую сторону, а я правую.
…Солнце уже закатилось, а все ходят по лестницам вестники.
— Ильич! Ильич…
— Товарищи, сегодня приезжает Ленин!
И вдруг — недовольное, обрюзгшее лицо:
— Идите к черту…
И обыватель повернулся на перине, лег лицом к стене.
— Ленин едет!
…Собираясь группами, люди начинают двигаться к Выборгской — туда, в сторону Финляндского вокзала. Из переулка в переулок, из улицы в улицу идут и идут, сбиваясь во все более могучую силу. Идут красногвардейцы, соединяются в колонны, мелькают белилами по кумачу выведенные слова: «Привет Ленину!», «Товарищу Ленину — добро пожаловать!»
Идут солдаты, идут матросы.
Едут в толпе броневики.
Идет рабочий Петроград встречать Ленина. Прохожие останавливаются, спрашивают, что случилось.
Одни, услышав ответ, присоединяются к колонне. Другие:
— Ленин? Ну и что? А кто он такой — Ленин? С чего это его встречать? Он даже не член Государственной думы…
Из ворот казармы пулеметного полка выходят Николай с Нюшей, а за ними, во дворе, строится под командою Петренко отряд.
Другие солдаты разгуливают по двору, играют на гармошке, сидят с женщинами на лавочках.
Офицеры собрались в штабе полка возле окон.
— Армия… — горько говорит Сергей Нащекин. — Солдаты идут куда хотят…
— А вы попробуйте запретите, — откликается стоящий рядом поручик.
У другого окна Кирилл Бороздин.
— Ничего. После присяги мы приведем полк в порядок.
А отряд уже выходит из ворот.
— Пойдем с нами, — кричит Семену солдат из последнего ряда. — Цельный день ходишь как дурной.
Семен молча присоединяется к отряду.
— Что только с парнем стало… — говорит идущий за ним солдат.
— Все за той бабой, дурак, убивается… — откликается другой. — Эй, Востриков, не унывай, говорят, новый закон выйдет, чтобы барыни солдат любили!
Солдаты смеются, выходят за ворота.
А там, на улице, идут и идут люди все в одном направлении — к мосту, к Финляндскому вокзалу.
И когда, наконец, Николай, а следом за ним и Нюша, постучав в последнее окно, уже в темноте сами пришли к вокзалу, — все так забито народом, что нечего и мечтать приблизиться даже к краю площади.
— Товарищ Игнатьев! — кричат Николаю из проезжающего броневика. — Давай сюда, скорей, ты нужен…