Что делает гармонь с человеческими сердцами!.. Почему заплакала работница, отвернувшись от подруг?
А Нюша глядит на своего дорогого, слушает, как он играет, забыв обо всем на свете.
— Брось грустить, земляк, — говорит Семену солдат, — что ты в самом деле… неужто все об ней?..
— И о ней и так… про своих вспомнил, — отвечает Семен.
Видится ему родная деревня, но почему-то у плетня поджидает его Ирина, а вокруг все порушено войной, и избы сожжены, и клубится, клубится черный дым пожарищ. И снова сквозь этот дым проступают ее глаза…
А солдат говорит Семену:
— Нехорошо, браток… Мы ведь на тебя смотрели — как Востриков? Ты говорил, мы добьемся земли, мы то, мы другое… И вдруг отстал, совсем отстал от людей…
— Да, земляк, ты правду говоришь… сам себя я не узнаю… думаю вот пойти к ней последний раз поглядеть, может быть, очнусь…
Играет гармонь.
Задумались люди.
И вдруг резко оборвал Николай мелодию… и как врежет плясовую…
Один за другим заулыбались люди. Заулыбались, стряхнули грусть.
А гармонь забирает все сильней и сильней. Кто-то притопнул ногой, двинул плечом.
Но Николай снова оборвал мелодию и заиграл кадриль…
— Вот он, Колька, — говорит, улыбаясь, соседу Силыч, — другого такого гармониста в России нет…
— Пожалуй, верно. Я таких мастеров не слыхал.
Два солдата, взявшись за руки, вдруг пускаются в пляс. Один за даму, другой за кавалера. А через мгновение во дворе завода — импровизированный бал. Танцуют все — солдаты и рабочие, парни с «русалками», а кому не досталась дама — те друг с дружкой.
Павел Иванович кружится с маленькой Фросей… Никто не устоял.
Только Семен стоит в стороне. Покуривая папироску, он улыбается, глядя на неожиданно разгоревшийся бал.
Нюша отхватывает с Силычем залихватскую кадриль…
С удивлением заглядывают в ворота прохожие — что случилось на заводе Вольфа?
А во дворе смех, веселые возгласы…
Откалывает среди бела дня рабочий люд кадриль…
В дверях конторы стоят сам господин Вольф и его управляющий.
— Россия сошла с ума…
— И не попросишь их отсюда… — откликается управляющий, немец со вздернутыми под глаза стрелками усов.
— Кто мне объяснит — хозяин я или не хозяин… — говорит господин Вольф.
А кадриль все быстрее, круче, звонче…
И Николай, кажется, счастливей всех…
…Вечер. В гостиной Бороздиных открыты окна. Летний ветер колеблет прозрачные гардины, то вдруг вынося их, как флаги, за окна, то возвращая в комнату.
На маленьких столиках — вино, рюмки, хрустальные вазы с фруктами.
Гости расположились группами в разных концах комнаты.
Одни молча слушают Ирину, играющую на рояле, другие тихо беседуют.
Рядом с Ириной облокотился на рояль с рюмкой вина в руке барон Унгер. Он шепотом говорит:
— Я жду, Ирина Александровна…
Ирина продолжает играть.
Не поворачивая к нему головы, она тихо отвечает:
— С ума сошли… нашли время и место.
— Вы сами виноваты. Я неделю добиваюсь разговора. Вы избегаете меня.
— Странно… Делать предложение замужней женщине.
— Поймите. Все сорвано с мест. Ваш муж либо убит, либо сбежал за границу. Вы мне необходимы. И я вам тоже. Ведь я знаю, за этой неприступностью, за вашими насмешками — просто потерянная, несчастная женщина. Без дома, без положения, без защиты… Я многого не могу сказать сейчас. Не имею права. Но, поверьте, вы будете одной из первых женщин России. Я сделаю вас счастливой… Знаете, я никогда в жизни ни у кого ни о чем не просил…
— Вы мне ни разу не сказали о своих чувствах… — говорит, продолжая играть, Ирина. — Будто речь идет о биржевой сделке.
— Я не умею говорить сентиментальные слова. Они мне кажутся фальшивыми. Я думаю, единая мерка чувств — поступки человека… Знайте только, что вы свяжете жизнь с человеком, который ведет большую игру, и — я буду честен до конца — вы мне нужны не только потому, что я к вам отношусь определенным образом, вы мне нужны и для этой большой игры… мне нужна вот такая красивая светская женщина, готовая на все.
— Вы считаете меня готовой на все?
— Разговор начистоту. Я о вас знаю больше, чем вы думаете. Ставка в нашей игре — Россия, спасение России. Вы истинно русская патриотка. Вы из тех русских женщин, которые способны пожертвовать собой ради спасения родины…
— Слушайте, вы меня принимаете за другого человека…
— Очевидно, я знаю вас больше, чем вы сами. Нам завтра же нужно начинать действовать. Нас немного, но мы знаем, чего хотим, и каждый из нас стоит тысячи. Ваш брат Сергей тоже с нами…