В кабинете продолжается совещание.
— Отлично, — говорит Сергею барон, — мы приступаем к действию немедленно… Все знают свои обязанности и свои посты. Капитан Нащекин первым отправляется в Царское. Вот пропуск во дворец…
Передает Сергею пакет.
— Ровно в восемь их величества должны быть готовы. Автомобиль будет ждать у ограды с северной стороны и доставит их величества к поезду… Вопросов нет? Сергей Александрович, вам нельзя терять ни минуты. С богом!
Обогнув беседку, Семен подбегает к калитке. Толкнул — она открылась.
Г о л о с г е н е р а л а. Так я узнал о готовящемся предательстве. Нужно было немедленно, пока не поздно, сообщить нашим солдатам, что они обмануты…
Семен выскальзывает из калитки на улицу, оглядывается — никого.
Г о л о с л а к е я. А я в это время, не подозревая, что наш заговор раскрыт, спешил в Царское.
Сергей идет по Царскому Селу.
Мы видим улицу с движения, с точки зрения Сергея.
Надрывается гармошка. Гуляют в обнимку солдаты. На гимнастерках у них красные банты. Фуражки сбиты на затылок.
Никто не уступает Сергею дорогу, никто не отдает ему честь.
Г о л о с л а к е я. Шелуха от семечек шуршала под ногами. Я слышал этот звук всюду, я слышал его даже во сне. Мне казалось, что Россия погибает под горами этой шелухи, как под лавой, извергнутой вулканом.
…Возле решетки Царскосельского дворца толпятся обыватели. У них тоже красные банты — у кого с радости, у кого — со страха.
Кое-кто расположился здесь всерьез — с семьей, с харчами, принесенными из дому, видимо, решив во что бы то ни стало дождаться, когда выйдет гулять бывший российский император.
Часовой сгоняет мальчишек, усевшихся на решетку.
— А тебе жалко, дяденька? Мы только посмотрим.
— Брысь отсюда.
— Дяденька, а скоро царя станут показывать?
— Брысь, поганцы.
Пожилой господин с пышными усами и пышным красным бантом на отвороте пиджака говорит негромко — для ближайшего окружения.
— Все-таки удивительные дела на Руси происходят: господа жиды на свободе ходят, а царь под замком на хлебе и на воде сидит…
— Ах, как вы правильно говорите! — подхватывает дама, у которой на высокой груди тоже прикреплен красный бант. — Нет, вы удивительно верно говорите! И что только он плохого сделал?
— А ну, кто тут контру разводит?!. — раздается грубый голос матроса, стоящего неподалеку. — Что вы там языками треплете?
Дама и пожилой господин спешат скрыться в толпе.
Сергей останавливается — дальше невозможно пробраться. Два солдата выкрикивают под гармонь частушки. Один из них — рябой с болтающимся из-под фуражки чубом — кричит частушки, вскидывая голову, взмахивая руками.
Второй — толстый, краснолицый, накоротко остриженный — поет с полным безразличием высоким, тонким голосом.
— Позвольте пройти, — говорит негромко Сергей, пытаясь пробраться сквозь толпу. На него не обращают внимания.
— Позвольте…
— Куда торопишься, ваше благородие… — говорит молодой солдат с озорными глазами. — Ваше дело теперь отдыхать.
Солдата держит под руку курносая мещаночка.
— А может быть, они на рандеву спешат? — кокетливо произносит она.
Солдат стоит, загораживая Сергею дорогу, улыбается.
Г о л о с л а к е я. Мне стоило нечеловеческих усилий сдержаться. Не знаю, как удалось мне не броситься на него, не ударить эту тварь — пусть бы и меня растерзала толпа… Как я их всех ненавидел… Но я помнил о своей миссии, помнил, куда иду, чего ждут от меня, что должен я совершить для России…
Посмеиваясь, толпа расступается, и Сергей проходит.
— Ишь, волчонок… — говорит ему вслед рыжебородый мещанин. — Даже пятнами пошел. Не нравится ему, видишь…
Взрыв смеха ударяет в спину Сергею.
У входа в Царскосельский дворец — пулеметы, часовые.
Сергей проходит сквозь цепь внешней охраны.
Передает конверт начальнику караула, и его ведут в комендантскую.
Полковник — грузный седой человек с отвисшими, как у бульдога, щеками — читает письмо.
— Я предупрежден, — говорит он, — и готов сделать все. Но положение здесь очень сложное. Мы сами под контролем солдат охраны. Они следят за каждым нашим шагом. А главное — сегодня прибыл новый уполномоченный Временного правительства и это может сломать все планы… Сколько у нас времени?
— Назначено на восемь.
— Я попробую узнать, где он и можно ли его на это время изолировать… Подождите здесь…