Григорий отклоняется в сторону и неожиданно тормозит.
Люди в кузове падают друг на друга. Григорий выскакивает из кабины, выхватывает из кармана финку и втыкает ее в шину. С шумом вылетает воздух. Григорий бежит к другому колесу. Второй взрыв. Финка застревает в резине.
С наганом в руке Кирилин соскакивает на землю и подбегает к Григорию. Тот поворачивается и неожиданно бьет офицера кулаком в лицо. Кирилин падает.
Юнкера набрасываются на Григория, скручивают ему руки.
— Так нет же… Нет!.. — задыхаясь, хрипит Григорий и вдруг громко кричит: — Да здравствует Ленин!
Его голос звучит одиноко и странно в поле, на грязном шоссе.
Филер приходит в себя. Он медленно поднимает веки и осоловело смотрит перед собой.
Кирилин, пошатываясь, утирает кровь с лица рукавом шинели, поднимает упавший наган и в упор стреляет Григорию в голову. Потом подбегает к филеру, хватает его за грудь.
— Адрес!
Стараясь понять, о чем его спрашивают, филер морщит лоб.
— Адрес… Говори адрес!..
— Сампсониевский, девяносто два… квартира четыре…
Филер хватается рукой за голову, стонет.
Кирилин с юнкерами бежит по шоссе по направлению к городу.
Ильич вскакивает:
— Нет, ни минуты больше ждать не буду!
Василий преграждает ему дорогу.
— Владимир Ильич, надо хотя бы переодеться.
— Да-да, Это верно. Анна Михайловна, поскорей, пожалуйста.
Кирилин бежит по шоссе, придерживая полы шинели.
Идет дождь.
Из-за поворота показывается конный патруль.
Кирилин кричит:
— Стой! Стой!
Он подбегает к первому всаднику и что-то говорит ему, схватив лошадь под уздцы.
Прапорщик сходит на землю. Кирилин вскакивает в седло, поворачивает лошадь и во весь опор мчится к городу. За ним скачут юнкера.
Цокот копыт.
Василий оглядывает Ильича. Тот в потрепанной кепке, с перевязанной щекой.
— Не чересчур? — деловито спрашивает Ленин.
Анна Михайловна осматривает его.
— Нет.
— Хорошо, — подтверждает Василий.
— Пошли.
Владимир Ильич направляется к двери.
Василий проверяет револьвер и опускает его в карман пальто.
Прислушивается у двери.
Тихо.
Оставляет Ильича на лестнице и выходит на улицу один. Оглядывается.
Человек в котелке загораживает ему дорогу, но вдруг падает от страшного удара. Василий отбирает у него наган, открывает дверь, пропускает Владимира Ильича и быстро уходит с ним.
Галопом скачет Кирилин с юнкерами. Несутся по улицам. Редкие прохожие шарахаются, прижимаются к стенам домов, бросаются в подворотни.
Отряд Красной гвардии идет навстречу.
Летит Кирилин.
Свисток. Кирилин не останавливается.
Красногвардеец бросается на мостовую ему наперерез, свистит, поднимает руку.
Кирилин сшибает его с ног и проносится дальше.
Красногвардейцы вскидывают винтовки, стреляют.
Поздно. Улица пуста.
ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ РУССКОГО КАПИТАЛИЗМА БЫЛА ХОЛОДНА.
Горят костры на площади перед Смольным институтом. Отблески пламени выхватывают из темноты затвор винтовки, ствол пулемета, суровое лицо.
Прибывают броневики, орудия. Подходят все новые отряды солдат и красногвардейцев.
На город спускается туман. Бледными пятнами пробиваются сквозь него фонари. Становится холодно.
Из мрака, грохоча и звеня, подлетает к остановке трамвай. Он пуст. Едва освещен. Задержавшись на мгновение, идет дальше.
Ленин и Василий входят на площадку вагона. Качаясь и подпрыгивая на стыках, отчаянно звеня, трамвай летит по темным улицам Петрограда.
Кондукторша стоит на ступеньках вагона, держась за поручни и всматриваясь в туман. Она молода, курноса, скуласта. Октябрьский ветер рвет с ее головы платок, закручивает вокруг ног юбку.
— Куда идет вагон? — спрашивает Ленин.
Василий дергает его за руку.
— Молчите!..
Глаза Ильича озорно поблескивают:
— Товарищ, куда вы едете?
Кондукторша озабоченно глядит в темноту:
— В парк…
— А почему, ведь еще рано?
— «Куда», «почему»… ты что, с луны свалился?.. Не знаешь, что мы идем сегодня буржуев бить?..
Остановка. Угол Боткинской и Нижегородской.
Ильич и Василий сходят.
Вагон скрывается в темноте.
Сквозь туман пробиваются огни Литейного моста. Другого берега не видно. Мост фантастически исчезает в нескольких шагах.
На мосту — группа солдат и красногвардейцев.