16
Если бы…
Очень многое зависит от этого “если бы” в нашей жизни. Как часто любой человек, жалея о разных обстоятельствах говорит-если бы.
В жизни Кирилла это “если бы” сыграло большую роль. Более того, не все от него зависело.
Но не буду забегать вперед.
Почти два года тянулось следствие, казалось бы, пустякового, если говорить о расследовании, дела. Да и расследования, как такового, не было. Все согласились на роль, отведенную им в этом деле. Но все это было до суда, а вот во время его…
Но опять-таки - все по порядку.
Обо всем этом думал Кирилл, сидя в отстойнике, перед этапированием его в лагерь
Было это в средине 1991 года.
А до этого суд.
Кирилл боялся суда. Он не знал, как себя вести. Боялся быть в центре внимания публики, но все его страхи улетучились, когда он узнал, что слушание будет закрытым. Такие дела слушаются за закрытыми дверями, тем более, что потерпевшая была несовершеннолетней.
Проговаривая про себя слово, потерпевшая, Кирилл горько ухмылялся, это ему перешло от его адвоката, Григория Ивановича Полякова.
В зале суда, за решеткой на скамье подсудимых ему пришлось сидеть рядом со своим подельником, Сбитневым Николаем, но это уже не был дворовый блатной авторитет Сбитень. Кирилл увидел поникшего, совсем опустившегося пассивного камерного педераста, Катьку, но для него это уже не было сюрпризом. Они встречались на очных ставках, где Сбитнев истерически кричал о своей невиновности и во всем винил Кирилла, находя курьезные причины для своего утверждения.
Потерпевшая, Татьяна Петрова, утверждала, она была избита Сбитневым и была без сознания, и кто ее насиловал первым она не знает.
Но Кирилла не интересовал Сбитнев, его удивил вид родителей.
Сидели они порознь, отец был очень хмур и сильно постарел, а мать даже не смотрела в сторону мужа и только краем носового платка вытирала слезу, которая должна была выкатиться из ее глаз.
Это позже он узнал, что у мамы новый муж, а папа после всего случившегося, не нашел ничего лучшего, чем заливать свое горе водкой.
Присудили Кириллу сначала шесть лет, но после всяких заявлений, жалоб и просьб скостили до четырех, но для этого ему пришлось просидеть в тюрьме еще полгодаПосле того, как все было исчерпано, Григорий Иванович извинился:
- Прости парень, но большего я сделать не смог. Я знаю, как тебе трудно, но ты уже почти два года отсидел, а там, посмотришь, и по амнистии выйдешь, еще до отправки на этап. Сейчас неизвестно, что в стране делается и к чему все это приведет, никто сказать не сможет.
Вернувшись в камеру после последнего приговора, он сообщил сокамерникам свой срок. После отправки на этап Агафона, Кирилл ни с кем не сближался, он уже усвоил, здесь один закон - не верь, не бойся, не проси. Поэтому все держал в себе.
- Так это не срок, на одной ноге можно отстоять. Ты везучий.
Так его успокаивали днем, а ночью он был жестоко изнасилован.
Но все это уже в прошлом. А сейчас ему предстоит этап.
Кирилл за свои почти двадцать лет жизни, никогда не ездил в поездах, не считая пригородных.
В детстве он мечтал, сядет в вагон, залезет на верхнюю полку и будет смотреть в окно на убегающие города, села, леса.
Он завидовал мальчишкам, которые рассказывали, как родители их возили на каникулах в далекие края.
И вот свершилось, Кириллу предстоит долгий путь, вот только радости это почему-то не приносит.
17
Тук-тук стучат колеса на рельсовых стыках. Все дальше поезд увозит Кирилла от родного дома.
Человек может ко всему привыкнуть, но осадок у него все равно в душе остается.
В тюрьме, как бы тяжело не было, но там, за закрытыми дверями, все были знакомы и к разным скабрезным шуткам и намекам люди, которых по разным причинам унизили, надругались и указали им место в самом низу кем-то придуманной тюремной иерархии, как-то привыкли, и научились не обращать внимания. Но в поезде было совсем другое , контингент постоянно менялся, кого-то выводили , на их место сажали в поезд других арестантов. Почему делали так, никто объяснить не мог, да и не нужно было.
Новенькие, если это были рецидивисты, обязательно спрашивали почему были опущены те или другие, а потом начинались издевательства. Насиловать их не могли в поезде, так как постоянно присутствовали охранники, но словесные издевательства не прекращались ни на секунду.
На одной небольшой станции, а такие поезда останавливались только в каком-нибудь дальнем тупике, приказали Кириллу выйти.
Вот так он оказался в тюрьме, находящейся в небольшом уральском городке.
В этом городе, несмотря на его небольшие размеры как по площади, так и по населению, было несколько лагерей, разных режимов - как мужских, так и женских. Очень многие, отбыв срок в лагере, оставались в этом городе жить.
Кирилл отсидел здесь вместо менее оставшихся двух лет, целых шесть. Первый раз ему добавили два года за неподчинение начальству, на самом деле Кирилл просто не пошел в стукачи, сколько его не уговаривали.
Кирилл после этого впал в некую депрессию и не нашел другого выхода - совершил побег. Точнее - попытку, потому что все это было не подготовлено. Бежал просто от отчаяния. Может это его спасло от самоубийства.
И все же наступил день его освобождения. Это уже был не тот открытый и наивный молодой парень. На свободу вышел угрюмый, молчаливый, физически очень сильный, взрослый с частично покалеченной психикой мужчина.
Удивительно, но сидя в тюрьме, он не представлял точно, что происходит в его стране.
Он знал, но не понимал до конца, страны такой - СССР, уже нет. Сам он не является гражданином какой-либо страны.
Кирилл, не имел постоянной переписки с родителями, только иногда он получал письма от матери. Они были короткими, какими-то обязательными, но выбора нет - нужно ехать в свой город.
Родина Кирилла встретила неприветливо. Он сошел с поезда в своем городе и стараясь быть незаметным, к этому его приучила тюрьма, пошел пешком к родному дому.
Он как мог отдалял встречу со своими родителями, но чему быть, того не миновать.
Кирилл подошел к дому, посмотрел вверх, на свои окна. Было еще очень рано и поэтому в них не было света.
Не ждут, конечно, - подумал он, - телеграмму я не давал, хотя они знают о дате освобождения.
Подъезд был закрыт на замок. Наверно, воров боятся. Он не стал звонить по телефону, решил подождать.
Простоял он не долго, вскоре двери открылись и народ пошел на работу. Кирилл прошмыгнул в подъезд, не спеша поднялся на свой этаж и прислушался, но из квартиры не было слышно никакого шума.
Кирилл уже хотел позвонить, но дверь внезапно открылась. На пороге стояла девочка-подросток. В руках у нее была школьная сумка.
- Вы к кому? - Спросила она.
- Я к своим родителям.
- Так вы из тюрьмы? - Не задумываясь, задала она новый вопрос.
- Вообще-то я с поезда, но до этого сидел в тюрьме.
- Ух ты-ы, как интересно. Я не пойду сегодня в школу, - она забросила сумку в коридор, вернулась в квартиру и потянула за руку Кирилла, - проходите. Мой папа и ваша мама еще спят.
- Им не нужно на работу?
- На какую работу? Где сейчас можно работу найти? Спят они. Сегодня на базаре выходной, они там работают. Они после вчерашнего отсыпаются. А почему вы не спрашиваете, где ваш папа?
- Не подумал, что вы можете знать и об этом.
- Я все знаю, тем более, ваш папа тоже у нас спит, развалился на кухне на полу, я его отпихнула ногой, так он только что-то проворчал. А мне нужно позавтракать. Скажите, я не права?
- Наверно правы. Мне еще предстоит многое в этой жизни узнать и понять, где правда ночует.
- Кирилл, видите я знаю как вас зовут, а я-Оля, давайте дружить, - она протянула ему руку.