- Есть у меня небольшой запас и у стариков они водятся. Здесь много денег ни к чему. Куда их тратить?
- Это твое дело. Просто, чтобы знал, лавэ эти не мои и Башлыка, а наши, то есть, и твои.
- А мне за что?
- Ты снова начинаешь делить со мной на мое и твое? Наше это, а ты - наш банкир. Понятно?
- Ладно, проехали, давай свой шкафчик тащи, или он тяжелый?
- Не легкий, прямо тебе скажу. Он несгораемый. Мы с Башлыком пойдем за ним, а ты приготовь место.
После того, как все дела были сделаны, Агафон пошел к старикам.
Еще через десять минут пришел Мойша и пригласил Кирилла и Башлыка на ужин.
На следующий день, когда гости уехали, Мойша сказал Кириллу:
- Я не знаю, зачем Сашка приезжал и знать об этом не хочу, но ты понимаешь, парень, что со вчерашнего дня, являешься членом его банды. Поэтому посматривай по сторонам. Мы с Кондратием, если что, поможем тебе, чем сможем. Вот только помощники из нас уже не очень.
- Все будет хорошо, но все равно я благодарен вам.
-Это за что?
- За то, что вы такие. Вы совсем меня не знаете, но готовы свою жизнь отдать.
- Мы не лезем в душу, захочешь расскажешь, - сказал, вошедший в дом Кондратий, - так получилось, нет у нас с Мойшей семьи и детей нет и не было, вот ты нам и стал как сын.
- Кондратий, что так печь натопил, что дым глаза выедает, - сказал Мойша и начал подозрительно вытирать рукавом лицо.
- Все, хватит на печь пенять, которую я даже и не начинал топить. Поговорили и хватит, а сейчас давайте делом займемся, - подытожил весь этот разговор Кондратий.
68
После того, как Агафон оставил сейф на хранение Кириллу, он стал довольно часто наезжать, бывало - с Башлыком, но иногда и один.
Во время таких визитов Агафон лез в подпол, что-то там оставлял или забирал. Оказывашись наверху, клал на стол две-три пачки денег. Оставался ночевать, а рано утром, иногда даже не попрощавшись, уезжал.
К деньгам пока гости были у него, Кирилл не притрагивался и разговор о них, они никогда не вели, все было по молчаливому, нигде не прописанному, согласию.
В этот раз Агафон приехал один, был в отличном настроении и одет был, по его выражению, элегантно, как рояль.
Ну, а как по-другому скажешь, если на нем был черный костюм, белая рубашка и до блеска вычищенные, черные туфли.
- Привет, Киношник. Как дела? - Весело поздоровался Агафон.
- Все по-прежнему.
- Это хорошо, думаю, скоро буду тебя просить поездить со мной по нашей огромной стране и даже по ближнему зарубежью. Вот ты мне объясни, почему какая-то Беларусь, до которой много тысяч километров, ближнее зарубежье, а Китай, который находится поближе - дальнее?
- Агафон, что тебя вдруг начали мучить такие вопросы?
- Гостя жду из этого ближнего зарубежья, а он, сволочь, все не едет. Я уже устал его ждать.
- Он тебе очень нужен?
- Да, расплатиться мы с ним должны. Он, наверно, уже и забыл об этом, вот только у Сашки Агафона память хорошая и есть некоторые связи, которые помогают ему раскопать все правду.
- Ты меня пугаешь.
- Тебе бояться нечего, я про тебя все знаю.
- Ты сегодня необычно возбужден. Я тебя таким никогда не видел.
- Скоро все узнаешь, потерпи. А сейчас выполни одну просьбу, вот тебе ключи, спустись вниз и принеси сюда пачек пять-шесть денег.
- А если я возьму себе несколько пачек, не боишься?
Агафон рассмеялся:
- Если бы тебе нужны были эти бумажки, ты давно бы их уже вынул, все, без остатка.
- Это как?
- Смешной и наивный ты, Киношник. Кондратий с Мойше столько сейфов взломали, что тебе и не снилось, и каких!
- Мне они ничего не рассказывали.
- Они о многом не рассказывают, не простые старички-разбойнички. Но нам знать этого не нужно, если они не хотят.
- Я не люблю воров, но что мне в них нравится, они никогда не лезут в душу с расспросами.
- Это точно. Так спустишься вниз?
- Давай ключи.
Оказавшись внизу, Кирилл включил фонарик и открыл сейф. Он ожидал там увидеть много денег, но столько ! Вся верхняя полка была забита российскими деньгами, упакованными в банковские обертки, на средней полке находились американские доллары и другие иностранные деньги, а в самом низу лежало много каких-то папок.
Да. не прост Сашка Агафонов, но честь ему и хвала, он не притворяется простым. Да и Кирилла он попросил не потому, что боится испортить костюм, он такой одежки может купить столько, что в ней могли бы щеголять все мужчины довольно крупного мегаполиса.
Когда Кирилл вылез наверх, на столе уже стояла бутылка Martell XO и много разных небольших банок консервированных продуктов.
- Что это ты сегодня так расщедрился? Или водка уже поперек горла становится?
- Почему бы иногда не побаловать себя.
- Может стариков позовем.
- Может, чуть позже. Устаю я от их наставлений.
Они выпили по две рюмки и вдруг Кирилл спросил:
- Агафон, куда ты отправил Зою?
- А тебе зачем об этом знать? Сам говорил, у нас не принято задавать лишних вопросов.
- Это если тебя не касается, а у меня с Зоей были общие дела.
- Киношник, зря ты спросил. У меня не было выбора, грохнул я ее.
Кирилл оторопел, немного помолчал, а потом с дрожью в голосе и волнением задал еще один вопрос:
- А Мишка?
- Что Мишка! Что ты мне душу рвешь? Не пацан он уже был, не мог я его оставить.
Кирилл вскочил и схватил Агафона за отвороты пиджака, подняв его со стула, но вдруг почувствовал слабый укол под ребра.
- Тихо Киношник, не… .
Но больше он ничего не успел сказать, серая молния взметнулась вверх и с рычанием схватила Агафона за руку, которая держала нож у тела его хозяина.
-Ё… твою мать! Убери зверя, или убью его.
Кирилл схватил этот серый комок и оторвал от руки Агафона, из которой хлынула кровь.
- Беги за Мойшей и побыстрее, а то кровью изойду, - сказал Агафон зажимая рану на руке, - и зверя забери, а то я за себя не ручаюсь.
Кирилл не мешкая, побежал к соседям.
- Мойша, - с порога закричал Кирилл, - давай, быстрее побежали, Мёрзлый Агафону руку прокусил.
- Интересненькое дело, за что же этот добрый зверь напал на этого шлемазла?
- Потом, Мойша, все расскажу, а сейчас нужно лечить Агафона.
- Кондратий, ты слышал, Мерзлый цапнул этого поца, Сашку.
- Слышал, конечно. Давай, поспеши, спасай нашего земляка.
При этом ни одни, ни другой старик, не выказали никакого волнения.
Мойша оделся, через плечо перекинул свою походную сумку и неспеша вышел, успев потрепать по загривку Мёрзлого.
- Что у тебя, шлимазл? - Сразу с порога спросил Мойша.
- Этот Киношник завел у себя зверя, который на людей бросается.
- Это ты зря напраслину возводишь на Мёрзлого. Он так просто никого не обидит, тем более, он еще маленький.
- Какой он будет, когда вырастет?
- Волк он. Ты что, волков не видел?
- Где вы его нашли?
- Кирилл подобрал в лесу, одного - холодного и голодного, наверно, где-то мать его убили, вот он и остался сиротой. Если бы не Кира, то пропал бы, замерз, или звери покрупнее его сожрали. Мы с Кондратием отговаривали его, но твой друг упрямый, весь в тебя, вот и завел эту животину. Сейчас уже ничего, а чуть раньше только мы с Кондратием к дому подходим, он уже рычит, как взрослый и зубы показывает. Сейчас к нам привык, а ты, видимо, ему не приглянулся.
Все это Мойше говорил, но и делом занимался.
- Повезло тебе, Сашка, только кусок мяса вырвал, правда, наверно там была дорогая тебе наколка, но артерию не задел, поэтому жить будешь, а с Мёрзлым будь поосторожнее, он обид не забывает.
- Так он, наверно, из наших. Мы тоже обиды долго помним. А приходит время, напоминаем.
- Все, пошел я, - закончив перевязку, сказал Мойша.
- Подожди, дед, ты можешь поговорить с Кондратием и прийти к нам где-то через полчаса. Мы еще разговор с Киношником не закончили.
- Смотри, Сашка, мы тебя с Кондратием любим, но и Кирилла огорчить не дадим.