Феано сидела в обозе, на тележке, куда запрягали ослика. Сейчас ослик пасся рядом, увлеченно обгрызая какой-то чахлый кустик, а двое слуг царевича Ореста сидели у колеса, оживленно обсуждая собственное везение.
— Слышь! А парни-то сейчас на копья аргосцев пойдут. А мы тут, бабу охраняем.
— Ага! — послышался еще один голос, исполненный глубокого удовлетворения. — Повезло так повезло. Боги благоволят нам.
Феано потеряла интерес к болтовне двух олухов из Фокиды и завертела головой. Жуткий, до невозможности страшный гул пронесся над долиной, заставив ее вскочить на ноги. С земли ничего не видно, и она залезла на тележку, приложив руку ко лбу.
— Великая Мать, помоги мне! — прошептала она, с ужасом глядя на самое страшное, что она видела в своей жизни.
Не меньше сотни колесниц брали разбег в том месте, где долина расходилась веером. Возницы гиканьем и свистом подгоняли коней, приближающих к полуголому войску Ореста, а стоявшие позади них воины уже опускали длинные, толстые копья.
О-ох! — по бабьи схватилась за щеки Феано. — Чисто самовары у госпожи Кассандры. Блестят-то как!
А посмотреть и впрямь было на что. Аристократия вырядилась как на праздник. Все как на подбор, в красных и пурпурных плащах, в золоте и серебре. А какие доспехи! Здесь и панцири из бронзовой чешуи, и новомодные, из чешуи железной. Были и доспехи изо льна, такие Феано часто видела у легионеров. Но как минимум треть воевала в том, в чем ходили на войну еще их деды: в бронзовых колоколах, собранных из широких колец. Вот они-то и напоминали самовары. Смешная штука, делавшая ее владельца почти неподвижным. Да только нет ничего лучше для колесничного боя. Нет слабых мест в этом доспехе, и Феано совсем скоро смогла в этом убедиться. Первые колесницы уже развернулись и помчали вдоль пехотного строя, а закованные в бронзу всадники незатейливо совали свое копье вглубь него, разя без пощады. Ни стрелы, ни дротики не могли принести им вреда. Они попросту скользили по блестящим бокам и отлетали в сторону. Только если ранить коня или возницу, колесница теряла свой напор. Тогда всадник перехватывал поводья и мчал к лагерю, чтобы вручить себя попечению другого слуги.
Страшное опустошение устроила микенская знать в рядах врага, а Орест и его знатные товарищи, куда менее многочисленные, ничего не смогли им противопоставить. Уж слишком мало их было. Сам Орест сразил сначала возницу, а потом его седока, но этом его везение закончилось. Одного из его коней ранили, и юноше пришлось бросить колесницу и встать в общий строй. Впрочем, очень скоро и напор микенской конницы ослабел, потому что стрелами выбили половину лошадей. Знать Арголиды отошла к перевалу, а огромная человеческая волна потекла вслед за ней. Туда, где плотные ряды пехоты перекрывали проход в богатейшие, не тронутые войной земли.
— Сзади обошли! — тоскливо заорал кто-то в стороне, когда две толпы плотно увязли в беспорядочной свалке.
И впрямь, в тысяче шагов от этого места на охрану обоза налетел какой-то отряд, с ходу заколов целый десяток каких-то локров, охранявших награбленное добро. На крики и шум побежали воины с других концов немалого лагеря, и вскоре там закипело настоящее сражение. Даже у царского шатра, где сидела Электра со своей служанкой, осталось всего двое копьеносцев. Остальные побежали на помощь.
И тут Феано, которая совсем позабыла про свою стражу, вглядываясь в битву, услышала утробный хруст кости и вопль.
— Главк! Да убей тебя молния! Опять?
Она повернулась и увидела, как старый ее знакомец, еще по родному Лесбосу, вытирает лицо, заляпанное кровью, и при этом подошвой легионной калиги душит одного из ее охранников. Второй валялся рядом, а его голова… Феано даже затошнило немного, когда она увидела то, что от нее осталось. Рядом с телом стоял квадратный коротышка Главк, которого она тоже помнила прекрасно, и улыбался, как ребенок. Измаранную булаву, казавшуюся игрушкой в его лапище, он вытирал пучком соломы, тщательно проходя места между жутковатого вида шипами. Он делал это с немалой сноровкой, видимо, далеко не в первый раз. Два десятка крепких парней, обступивших тележку, хохотали в голос, потешаясь над своим вожаком, который багровел на глазах.
— Чего ржете, бездельники! — заорал он. — Осла запрячь! Добро, которое поближе, прибрать. Нам еще из лагеря уйти надо.
— Вас государь за мной прислал? — почти спокойно спросила Феано, взгляд которой прилип к размозженной голове стражника.