Победный пир — это поток хвастовства, взаимных славословий, пустых клятв и лицемерных признаний в любви. Таков формат этого мероприятия, и не мне его менять. К концу вечера все перепьются, насвинячат и заснут в объедках. Это тоже часть священного ритуала, служащая поводом для гордости и источником воспоминаний в старости. Это я тоже менять не собираюсь, но, пока все не перепились, снимая стресс, развернул карту.
— Итак, благородные!
Цари Пелопоннеса вытянули шеи, а аркадяне особенно. Они рисунки на папирусе никогда не видели, и даже не понимали, что это и зачем. Цари востока были малость поцивилизованней. Они всмотрелись в папирус, и их усы зашевелились в предвкушении. А я жестом фокусника провел пальцем по карте и посмотрел на Менелая.
— Ты, отважный Менелай, получаешь Амиклы и Хелос. Все земли от истоков Эврота и до самого его устья теперь твои. От Тайгетского хребта на западе до хребта Парнон на востоке.
— О-ох! — выдохнули все, а Менелай только глазами моргал и мычал что-то невразумительное.
— За твою верность клятве, — торжественно заявил я и подал ему бронзовую пластину, на которой был выбит соответствующий текст. Ярлык. Так это называлось когда-то.
— Там же старого Тиндарея родня правит, — растерянно произнес Менелай. — И моя родня по жене.
— Мне они не родня, — отрезал я. — Они проливали сегодня кровь? Ты их видишь здесь? Нет? И я не вижу. Поэтому им надлежит города и земли передать тебе, а самим удалиться в изгнание.
— А если они не согласятся? — удивленно посмотрел на меня Менелай.
— А они и не согласятся, — усмехнулся я. — И тогда ты и остальные цари пойдете на них войной и накажете. Как сегодня наказали Ореста. Кстати, его нашли?
— Ушел, гаденыш, — покачал головой Эгисф, не скрывавший своего сожаления. — И дружок его Пилад ушел тоже. Они снова в Фокиде скроются.
— А мне что дашь? — жадно спросил Сфенел, царь Аргоса. Они так и правили вдвоем с сыном, отбившим жену у Диомеда. Быстро позабылась боевая дружба, когда появилась возможность отжать долю товарища.
— Кинурию заберешь, — сказал я. — У вас по ней давний спор со Спартой. Теперь этого спора нет. Эта земля принадлежит Аргосу.
— Согласен, — кивнул Сфенел, и Менелай неохотно кивнул вслед за ним. Он тоже претендовал на эту землю, но и так уже получил очень много.
— А я? А мне? — жадно вытянул шею Эгисф.
— Тебе отойдет Эпидавр и земли восточней него, — ткнул я в карту. Вождей этого народа Махаона и Подалирия убили. Там правит какой-то Никомед. Я его даже не знаю, поэтому ты волен поступить с ним, как тебе будет угодно.
— Хорошо, — расплылся в улыбке Эгисф, разглядывая отполированную бронзовую пластину. Впрочем, он все равно не умел читать.
— Но у меня будет одно условие, благородные, — сказал вдруг я, и они насторожились. — После вашей смерти эти земли получат своих царей из мужей вашего рода. Границы должны вернуться к тем, что есть сейчас.
— Но у меня только один сын, — растерялся Менелай.
— А как же Мегапенф? — напомнил я. — Ты же его признал. Мальчишке уже пять, и он растет у меня во дворце. Он дружен с моим сыном.
— Ах, Мегапенф… — с трудом припомнил царь. — Да, конечно… Тогда я отдам Амиклы ему.
— А ты себе что заберешь? — спросил вдруг Эгисф, жадно глядя на карту.
— А я заберу в свой теменос вот это. Все, что западнее Тайгеткого хребта.
И я скромно провел линию с севера на юг полуострова, отчего все коллективно выдохнули. На их глазах Мессения и древний Пилос свое существование как независимое царство прекращали. Как и царства Элиды. Нужны они мне? Да не особенно. Но уж больно много от них суеты и неприятностей. Проще установить там прямую диктатуру, чем раз в год гасить мятеж. И это не Аркадия, изрезанная горами. Вот уж она мне не нужна точно. Пусть живут как хотят. А Мессения и Элида — это все же реки, равнины, пастбища и очень неплохие пашни.
Люди пытались переварить услышанное, но ничего не говорили. В том, что у меня это получится, тут ни у кого сомнений уже не оставалось. Над царским родом висит проклятие божественного судьи, спутника Аида, а армия Пилоса не идет ни в какое сравнение с моей. И даже твердыня акрополя, сложенного из камней, мне теперь не помеха. Все уже знали, как была взята Троя. Мои воины в общем лагере вели себя, как центровые телки, заехавшие на колхозную дискотеку. Говоря понятным языком, вовсю хвастались перед заштатной микенской деревенщиной.
После таких новостей пир пошел как-то вяло. Цари, получив многое, завидовали тому, что получил я. Эгисф и Менелай тупо накидывались, вливая в себя кубок за кубком, а вожди аркадян мысленно кусали себе локти, потому что им я не дал ничего. А за что? Это они мне кругом должны. Впрочем…