— Ты там давай потише, без крови, — поморщилась Поликсо. — Не вздумай войну устраивать. Не распугай мне купцов. У нас тут все же порт. Пригласи эту суку вежливо, с поклонами.
— А если кобениться начнет? — засомневался Хепа.
— А если кобениться начнет, — поморщилась Поликсо, — тогда вежливо под локотки ее возьми и сюда приволоки. Слуг не убивай. Копья наставьте, они и обделаются. В общем, чего тебя учить. Не дурак вроде.
И она снова вгрызлась в утиную ногу, с хрустом перекусив птичью кость. Ждать долго не пришлось. Гостью к ней привели, причем именно так, как царица и приказала. Два крепких парня вежливо приподняли женщину за локти и буквально внесли ее в мегарон.
— Вам что, жить надоело, босяки? — визжала ослепительно красивая баба, чьи волосы были убраны под расшитый золотом платок. — Ты еще кто такая, корова безрогая? Прикажи этим негодяям меня отпустить! Да стоит мне только ногой топнуть, и вас всех вороны расклюют!
— Что, Хеленэ, — наслаждаясь каждым мгновением, протянула Поликсо. — Не ожидала, что узнаю про тебя? Думала, спрячешься под своим платком? Вот и свиделись мы с тобой. Теперь-то ты ответишь за смерть моего мужа. Я тебя медленно убивать буду, гадина.
— Какая я тебе Хеленэ? — истошно завизжала та, которую в порту называли басилейя. — Ты что, спятила, ослица тупоумная? Я Лаодика, самой ванассы сестра! Жрать тебе в Тартаре песок и уголь, глупая гусыня! Убей тебя бог Тархунт своей молнией! Пусть Великая Мать отворит твое иссохшее чрево и наполнит его скорпионами! Пусть эти скорпионы принесут приплод и изгрызут твою гнилую печень! Пусть колючий терновник прорастет из твоей задницы! Чтоб ты гадила одними ежами, гиена дохлая! Хеленэ — жена Париса, брата моего покойного. Если я ее увижу, то глаза ей вырву и свиньям скормлю. Это из-за нее я на Милосе сижу и пролетающих чаек считаю. Меня в первый раз в Энгоми позвали. Мне там сестра платье с плиссировкой в подарок приготовила! Ты хоть знаешь, что это такое, овца нестриженая? Да если я к празднику Великого Солнца опоздаю, она его сестре Лисианассе отдаст! Или Поликсене! Я тогда твой островок по камням разнесу!
— Точно, из благородных она, — уверенно сказал Хепа, который стоял рядом и благоговейно внимал. — Простой бабе нипочем так затейно не выругаться. Хоть на царскую бирему в бандофоры ее ставь.
— Это не Хеленэ, — растерянно посмотрела на своего слугу Поликсо. — Она не ахеянка. Говор на лувийский похож, и троянских богов поминает.
— Да я же назвалась в порту, — визжала гостья, заливая всех брызгами слюны. — Чего тебе еще надобно? Лаодика я, дочь царя Париамы. Я самого ванакса родня, скумбрия ты тухлая! Он от тебя места мокрого не ставит!
— Позволь! — Поликсо сняла с гостьи платок, а когда толстые смоляные косы упали до пояса, повернулась к Хепе, наливаясь черной злостью.
— Ты что, совсем дурак? — прошипела Поликсо, глядя на бледного слугу. — У Хеленэ волосы как солома. Ты зачем меня под мечи царя Энея подводишь? Он ведь после этого мир разорвет и в своем праве будет.
— Вот-вот! — гордо подбоченилась гостья. — Висеть вам всем на крестах и морем любоваться. Я сама велю вам брюхо скорпионами набить. А то еще скажут, что царское слово некрепкое. Подумать только, с этой тварью меня спутать! С немочью бледной! Да я ее своими руками придушу, если увижу. Это из-за нее мой муж погиб.
— Прости, госпожа, — Поликсо уняла гнев и старательно растянула губы в улыбке. — Я Поликсо, царица Родоса. Раздели со мной хлеб, прошу. Не гневайся, ошибка вышла. Поверь, я ее исправлю. Ты получишь богатые подарки.
— Да? — сморщила носик гостья и сменила гнев на милость. — Тогда пусть мои вещи принесут. Я заночую здесь. Ты же не возражаешь, царица? Я так устала, а моя рабыня имела наглость сдохнуть в дороге от какой-то лихоманки. У тебя же есть ванна? Искупаться хочу.
— Есть, — кивнула Поликсо. — Роскошная ванна, их чистой меди. Я велю рабыням воду согреть.
— Вели. Желаю ванну принять, — важно кивнула гостья, и в ее глазах появилось сладостное предвкушение.
— Ты не возражаешь, если твои слуги останутся за стеной, царица? — маленькие, глубоко утопленные глазки кольнули Феано недоверчивым взглядом.
— Конечно, — величественно махнула та рукой. — Я же вижу, как небогато ты живешь. С моей стороны было бы некрасиво заставить тебя их кормить. Путь мои парни заночуют внизу. Дай только рабыню для услуг. Мне нужно расчесать волосы к ужину.
Ну вот, первый наш план псу под хвост полетел, — тоскливо подумала Феано. — Я тут одна останусь. Значит, запускаем в дело второй. А он куда сложнее.