Барт подумал вслух:
– Похоже, он хотел остановить кровопролитие, и почему-то это не удалось бы, приди он к власти сам. Интересно. Хотя очень запутанно. Здесь несколько историй намешано. Так бывает с древними рассказами. И замки – это не та эпоха. Надо будет свести твоего отца с Рафаэлем. Раф полжизни отдаст за возможность поразгадывать такую интересную легенду. Это тебе не фальшивые генеалогические деревья составлять на заказ.
– Расскажи вашу о кувшине молока, – попросила Женин.
Барт сел и потер лицо руками.
– Это не самая интересная наша легенда. Исторические персонажи известны. Стефан Красный. В смысле рыжий. Он не только рыжим был, он еще хромой от рождения…
«Колоритная персона, наверное, жутко некрасивый», – подумала Женин, пытаясь вспомнить, кто это, слышала ли она о таком.
– Хромота, впрочем, не помешала ему быть великолепным охотником и доблестным воином. Отец его правил долго, Стефана к власти не допускал, но Рыжий поначалу не сильно рвался, это потом кровь взяла свое. Он был доволен своим времяпрепровождением на тот момент, а может, у него и любовница была, словом, известие о том, что ему уже везут невесту, его не порадовало. Однажды на охоте он встретил процессию. Привезли! Злой шутки ради то ли он сам, то ли надоумил кого из товарищей, словом, показали они неправильный путь через разлившуюся реку. Полдня спустя, проезжая мимо реки, увидел он, что кареты застряли. Одна перевернулась со всем скарбом. В ней даже ребенок какой-то сидел испуганный. Рыжему стало совестно. Сила у него была необыкновенная. Помог он эти кареты вытащить и продолжил охоту. Вернулся поздно. Гости уже прибыли. Суета. Сундуки. Между сундуками обнаруживает он девочку-подростка, дрожащую от страха. Видимо, служанку невесты забыли, а ребенок не разобрался, что ему делать, куда идти. Он отвел ее покормить. Пьют молоко, расспрашивает он ее о невесте, она его о женихе для княжны. Подружились, уже смеются. Показал ей, куда идти. После оказалось, что это и была его невеста. И она в нем не признала жениха. Она ему говорит: «Мне рассказывали, что жених злой, хромой и рыжий, а ты добрый и красивый». Она не заметила, что он хромой и рыжий. Ты представляешь?
Женни молчала, пораженная.
– Ну что там еще. Он ей песню написал. Чтоб ей не было страшно за ним замужем. У нас самые романтически настроенные мужчины в семье поют ее своим возлюбленным. Не все, конечно. Но уж если женщина знает легенду, она выжмет из тебя песню, – хмыкнул Барт. – Вот такая семейная любовная история. Единственная из любовных, которую мы с Рафом разыгрывали. Она ему очень нравилась. Я догадываюсь почему.
– Почему? – тихо спросила Женни.
– Потому что девушка полюбила, увидев душу, а не физические недостатки. Их она не заметила вообще, – вздохнул Барт и лег.
– А кто у вас играл роль невесты? – спросила Женни и замолчала, Барт уже спал.
Сама Женни долго не могла уснуть. Она прокручивала в воображении услышанное. Представляла, что там было сказано на самом деле. Бедная испуганная девочка видит рыцаря, который одним движением ставит карету на колеса, она же не знает, что это из-за его злой воли они перевернулись в реку. Она робко смотрит на него из-за штор кареты и уже любит. Ах! И тот же рыцарь кормит и обласкивает ее, брошенную среди вещей. Ей было страшно на новом месте, этот взрослый мир, а у нее еще куклы в сундуке, только где тот сундук. И мама далеко. А доблестный и благородный мужчина рядом. Она действительно не видит хромоты… Почему влюбился он – тоже понятно. Но чтобы суровый воин сложил песню? Вряд ли Бартоломью захочет записать ей слова, да он сам вряд ли их знает, не тот он человек…
Женни показалось, что она только закрыла глаза, как уже прозвучал чей-то настойчивый голос:
– Сеньорита, пора вставать. Сеньорита.
Женин с трудом разлепила глаза, было впечатление, что в них попал песок. Хуан сидел на телеге, готовый двигаться в путь. Рядом с ним пристроилась вчерашняя девочка. На этот раз она не плакала, она зевала.
Женевьева сначала звала Барта, потом попыталась растормошить. Никакой реакции. Она взяла его за плечи и хорошенько встряхнула. «Отстань, Раф», – пробормотал Бартоломью, не открывая глаз.
– Барт, пожалуйста, проснись. Хуан уедет без нас, – Женин чуть не плакала.
К ней подошел крестьянин помоложе и протянул кружку с водой. Женин не поняла, что с ней делать. Он сам выплеснул воду на спящего Бартоломью.