Женевьева подавила желание исчезнуть, испариться. Почти даже не покраснела. Она выдернула билет из его пальцев и сравнила. Та же дата. Тот же вагон. То же место. Перевернула и обнаружила на штампе, что билет был выдан 2 августа 1964 года.
– Мой куплен на несколько недель раньше! – обрадовалась она.
– А мой на несколько остановок раньше, – насмешливо сказал незнакомец.
– Проводник нас рассудит! – нахмурилась Женевьева.
– Ты так думаешь? – улыбнулся захватчик драгоценного места.
Проводник, собственно, уже приближался, ловко протискиваясь между сидящими в проходе людьми, их пожитками и даже сундуками. Соседи по купе, было поскучневшие оттого, что скандал не разгорелся и, к тому же, диалог перешел с испанского на незнакомый им язык, снова оживились.
Проводник потоптался, ожидая аргументов в виде купюр. Женевьеве было неудобно вот так, при всех, совать ему деньги. А парень то ли снова задремал, то ли сделал вид, что засыпает.
– Сеньорита, – проводнику надоело ждать, – решайте ваши с сеньором вопросы у начальника станции.
– Он в каком вагоне? – пролепетала Женевьева.
– Он на станции, – сладко улыбнулся проводник, – еще успеете на поезд, мы около часа простоим.
Так Женевьева и поверила. Она чуть не заплакала. Замечательная страна. Удивительная страна. Потрясающая страна. Не хватает чуть-чуть порядка – только и всего. Аборигенам, похоже, отсутствие порядка не мешает, но как быть приезжим? Быстрее бы выбраться из Южной Америки. Домой. В Европу.
Зареветь она не успела. Парень очнулся, подвинулся и сказал:
– Забирайся.
Что ей еще оставалось делать? Женевьева с трудом запихнула свой саквояж на свободный пятачок верхнего багажного отделения, втайне надеясь, что если он оттуда свалится, то зашибет все еще ожидающего компенсации проводника насмерть. Женни сняла ботинки и вскарабкалась на полку, попадая пятками по чьим-то головам. Она не специально, просто лестницы не было. Хорошо, что, умудренная предыдущим опытом, она надела не платье, а свои полевые штаны.
Проводник было запротестовал, но поезд тронулся. Проводник смирился с тем, что двое глупых гринго не освободят ему полку, прокомпостировал билет, выругался и двинулся дальше.
Сидеть Женевьеве было неудобно. Голова упиралась в багажную полку над ними, ноги болтались, не находя опоры. Внизу возмутились, и Женин пришлось поджать ноги. Виновник ее злоключений, похоже, спал. Женевьева размечталась. Отец ее во всех своих поездках по миру в поисках редких книг обязательно встречал кого-нибудь из Порт-Пьера. Верилось в это с трудом, но всегда оказывалось правдой. Вот бы и ее попутчик оказался земляком. Бывают же в жизни сюрпризы! Но нет, вряд ли. Так везет только ее отцу. Парень точно американец.
Барт открыл глаза и с удивлением посмотрел на девушку. До чего же ломит все тело и трещит голова. А это кто? Ну да, двойной билет.
Судьба могла бы подсунуть ему жгучую брюнетку, раз взялась уплотнять его полку, так нет же, голубоглазая блондинка. Рафаэлю бы она понравилась – в его вкусе.
– Так с каких раскопок ты едешь? – спросил он.
Женевьева вздрогнула, повернулась к нему и захлопала глазами.
– Я не с раскопок. Я участвовала в биологической экспедиции доктора Родригеса! У профессора Родригеса замечательная теория. Он считает, что следует изучить растения, которые применяют коренные жители Южной Америки в медикаментозных целях. Методы местных знахарей могут послужить основанием новой отрасли современной медицины…
Женни осеклась: ее сосед опять спал. Ну вот, а ей не терпелось хоть такому собеседнику рассказать, какая ей выпала удача считай что по ошибке. С какими замечательными людьми какую интересную работу она делала. Женни вздохнула и попыталась устроиться поудобнее. Полка была явно маловата для двоих. Женевьева попробовала полуприлечь спиной к соседу. Повертелась немного, решила, что валетом будет удобнее, и развернулась. Попутчик, оказывается, даже не подумал разуться. Когда он практически заехал ей своим пыльным ботинком по уху, Женни снова села и задумалась о том, что сплошных везений не бывает: похоже, в ее жизни наступила очередь черной полосы.
Дело было даже не в том, с какими неудобствами она сейчас едет. Не беда, переживет, это ненадолго. Главное, что едет. Просто это знак, это начало того, как все сложится дальше. Она, конечно, любит прадедушку с прабабушкой. Но убить целый год в такой дыре, как Меланьи! Вдвойне обидно после чудесно проведенного лета. У нее теперь столько планов, столько замыслов! А ей придется сидеть в скучном, маленьком, сером городишке, именно таким она помнит Меланьи по ежегодным визитам к старикам. И ради чего?!