- Когда догорает костер, всегда грустно, - подтвердил Лерыч. - И всегда кажется, будто кончился не только этот вечер, но и нечто большее. И ты права. Такого вечера никогда больше не будет. Будет другой.
- Костровище похоже на что-то живое, словно инопланетное животное лежит и дышит, - заметил Лева.
- Оно напоминает ночной Самарканд с самолета, - сказал Лерыч. - Я как-то прилетел ночью, глянул в иллюминатор, когда снижались, и подумал: мерцающие уголья костра. А сейчас смотрю сверху на костровище и думаю - будто Самарканд под крылом.
- А еще похоже на россыпь рубинов, - проговорила Варя. - На шахрухиинский клад, на сокровища Улугбека. Жаль только, кинжал потерян.
Глава 41
КИНЖАЛ
В последние самаркандские дни питерцы собирались побывать на Афрасиабе и горе Кухак, где стояла обсерватория Улугбека. Были и другие запланированные исторические объекты, а также дом на улице Шаумяна, где во время эвакуации жила Герина бабушка. Если дом уцелел, надо было его сфотографировать.
Целый день провели в институте археологии, ходили по музею и библиотеке с узкими коридорами меж стеллажами, где колыхался сладкий воздух, напоенный запахом старинных книг, и в солнечном свете танцевали золотые пылинки. Паштет упивался славой и получил специальный диплом, свидетельствующий о немалых его заслугах в археологии, а на Варю неизгладимое впечатление произвела реставрационная лаборатория, где восстанавливали все, что только можно вообразить, вплоть до плетеных корзин и живописи, снятой вместе со штукатуркой со стен откопанных дворцов.
На сувениры денег у ребят уже не осталось, но шахрухиинцы принесли тюбетейки, глиняные фигурки, глазурованные плошки и большие, как блюда, лепешки с вылепленными и выпеченными узорами и надписями. Бахтияр приходил в гости, но ничего нового не рассказал. О кинжале - ни слуху ни духу.
Варя нарисовала несколько акварелей Самарканда. Гера ждала Олега, который все еще не вернулся с Канки. Паштет вспоминал свой «звездный час» и с сожалением думал, что в Петербурге он уже не будет таким героем, как здесь. Кто и что там знает про великого астронома Улугбека, Шахрухию и гончарные ямы? Что им Регистан, Гур-Эмир, Шахи-Зинда? Они даже музыки этих слов не чувствуют! А еще Паштет сделал по своему росту зарубку на двери и каждый день проверял, не подрос ли. И никто из славной питерской троицы не предполагал, что им предстоит сделать еще одну находку.
Калитку дома Улугбековича открыла та же согбенная старуха в черном. Листва в саду тихо и благостно шелестела, будто ничего не случилось. Только фонтан умолк, и сама голубая его чаша просохла.
Лерыч пошел в дом, к вдове, а ребята остались у порога, куда к ним выбежал Искандер.
- А я решил, вы забудете, - сказал он.
- Решение было ошибочным. - Гера вытащила значки, и все вместе начали объяснять, что на них изображено. Потом Паштет разложил прямо на земле черепки.
- Видишь, какие узоры? А вот этот простой, глиняный, будто и не очень красивый, он ценнее, чем красивые. Он стариннее. И тот горшок, от которого откололся этот черепок, был вылеплен не на гончарном круге, а руками. А кто такой Тимур - слышал?
- Военный, - ответил Искандер, подумал и нерешительно добавил: - И царь.
- А что такое Регистан?
- Площадь. А Гур-Эмир - могила эмира. Мы туда с папой ходили. А знаете, - сказал он шепотом, и глаза его наполнились слезами, - они. не говорят, но я знаю, что папа больше не придет…
- Поэтому не забывай, как вы ходили в Гур-Эмир, - сказала Гера, потому что Паштет растерялся. - А этот черепок, - она взяла в руки большой лазурный осколок тарелки, - похож на купола Самарканда, верно? Такой же голубой.
- Я буду археологом, - заявил Искандер.
- Придется много учиться и работать. Знаешь, как трудно на раскопках? Спроси тетю
Варю и дядю Паштета. Земля как камень. Пыль. Жара.
- Знаю, - понимающе кивнул Искандер. - Я копал. У меня есть раскопки. Хотите, покажу? Только это тайна.
Он убежал в дом, вернулся с детской лопаткой и повел их по дорожке в глубь сада. Под раскидистым инжиром была настоящая детская площадка. Качели, горка, вырезанные из дерева верблюд и медведь. И песочница.
- Здесь! - Малыш ткнул в песочницу носком сандалии и стал копать, вытаскивая куски битых чашек, тарелок, бутылок и складывая на бортик песочницы. - Это очень ценный черепок. - На осколке блюдца было почти полное изображение букета цветов. - Он - старинный. Я его нашел. А эти черепки - сам сделал. Из пиалушки. Если все их собрать, можно склеить целую.