— Монсеньор! — крикнул брат Антоний, пробиваясь к Криду через гущу сражения. — Ворота! Мы должны открыть ворота для основных сил!
Виктор кивнул, указывая мечом на ближайшую башню, где размещался механизм подъёма Львиных ворот.
— Туда! Прорываемся к башне!
Небольшой отряд рыцарей, сплотившись вокруг Крида, начал пробиваться вдоль стены к воротной башне. Каждый шаг давался в тяжёлом бою — мамелюки сражались отчаянно, понимая, что их поражение означает падение города.
Один особенно могучий защитник, в богато украшенных доспехах эмира, преградил путь Виктору. В его руках был двуручный ятаган, лезвие которого, казалось, поглощало свет.
— Кафир! — прорычал эмир. — Ты не пройдёшь дальше!
Крид улыбнулся холодной, жёсткой улыбкой и снял с плеча Копьё Судьбы. Артефакт засиял ярче, два кольца на рукояти пульсировали, наполняя оружие силой, неподвластной простым смертным.
— Посмотрим, — тихо произнёс Виктор и ринулся в атаку.
Их поединок был ужасающе красив — танец смерти на узкой каменной стене, окружённой пламенем и кровью. Ятаган эмира сталкивался с Копьём Судьбы, высекая не просто искры, но настоящие вспышки голубого пламени. Два воина кружили друг вокруг друга, нанося и отражая удары с мастерством, выработанным десятилетиями сражений.
— Умри, неверный пёс! — выкрикнул эмир, проводя сокрушительную атаку сверху вниз.
Крид парировал удар и, используя инерцию противника, провёл стремительный контрвыпад. Наконечник Копья вошёл в горло мамелюка, пронзая плоть и кость. Глаза эмира расширились от удивления и боли, затем потускнели, когда жизнь покинула его тело.
Виктор выдернул Копьё и, не теряя времени, продолжил путь к воротной башне. Вокруг него рыцари Ордена прокладывали кровавую тропу, их доспехи были забрызганы кровью, но решимость не угасала.
Наконец, они достигли башни. Массивная деревянная дверь, окованная железом, преграждала путь к механизму ворот.
— Таран! — крикнул Крид, и несколько рыцарей подняли тело павшего мамелюка, используя его как импровизированный таран.
Дверь поддалась с третьего удара, и крестоносцы ворвались внутрь. Там их ждал небольшой отряд защитников, готовых умереть, но не сдать ключевую позицию.
Сражение в тесном помещении башни было коротким и беспощадным. Рыцари Рассветного ордена, ведомые своим бессмертным предводителем, не оставили ни одного защитника в живых. Когда последний мамелюк пал, Виктор лично повернул массивный ворот, открывая тяжёлые створки Львиных ворот.
— Город открыт! — воскликнул он, и его слова были подхвачены сотнями глоток. — Иерусалим наш!
Через распахнутые ворота хлынула основная масса крестоносцев. Конные рыцари, пешие солдаты, отряды наёмников — все устремились внутрь Святого города, готовые завершить начатое на стенах дело.
Виктор выбрался из башни и на мгновение замер, оглядывая открывшуюся панораму. Иерусалим лежал перед ним, его узкие улицы и каменные здания, минареты мечетей и колокольни немногочисленных христианских церквей. Где-то там, в лабиринте Старого города, скрывалось третье кольцо Копья Судьбы. И где-то там же, вероятно, находился Абаддон, преследующий ту же цель.
— Монсеньор! — голос Изабеллы вырвал его из размышлений. Она поднялась на стену, её лицо было покрыто сажей, но глаза горели решимостью. — Западная и северная стены тоже пали. Иерусалим окружён со всех сторон.
Крид кивнул, поправляя Копьё за спиной.
— Хорошо. Теперь нам нужно найти дона Себастьяна. Он должен показать путь к катакомбам.
— Вы уверены, что стоит доверять ему? — спросила Изабелла, её голос был полон сомнения.
— Нет, — прямо ответил Виктор. — Но у нас нет выбора. Если Абаддон действительно получил подделку, у нас есть шанс опередить его. А если нет… — он не закончил фразу, но его взгляд, устремлённый на город, стал холодным и решительным.
Они нашли дона Себастьяна у разрушенной синагоги недалеко от Храмовой горы. Испанец сидел на обломках каменной колонны, спокойно наблюдая за хаосом, царившим вокруг. Его тёмный костюм оставался удивительно чистым, словно пыль и копоть боялись прикоснуться к этой загадочной фигуре.
— А, Бессмертный, — произнёс он, увидев приближающихся Крида и Изабеллу в сопровождении небольшого отряда рыцарей. — Впечатляющее представление на стенах. Я наблюдал издалека.