— Я не могу остановиться, — произнёс он, и его голос вновь звучал почти как прежде — голос человека, а не сверхъестественной сущности. — Не теперь, когда я зашёл так далеко. Если Абаддон найдёт кольца первым…
— Ты боишься не Абаддона, — перебил его старик. — Ты боишься вечности. Боишься, что никогда не найдёшь покоя, что вечно будешь скитаться по земле, наблюдая, как умирают все, кого ты любишь. И ты надеешься, что врата времени дадут тебе освобождение.
Он подошёл к Виктору, не обращая внимания на опасное сияние Копья.
— Но подумай, Бессмертный: что, если цена этого освобождения — разрушение всего, что ты когда-то поклялся защищать? Что, если открыв врата времени, ты выпустишь в мир нечто худшее, чем вечное одиночество?
Крид закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Слова старика находили отклик в глубинах его сознания, в тех уголках, где ещё сохранилось что-то от прежнего Виктора — человека, пытавшегося спасти пророка на Голгофе, человека, веками боровшегося с тьмой, человека, любившего и страдавшего.
Но зов кольца был слишком силён. Копьё в его руке пульсировало, требуя завершения, требуя соединения с четвёртой частью своей сущности.
— Я должен знать, — произнёс наконец Виктор, открывая глаза. — Должен увидеть, что за вратами. Должен понять, есть ли выход из этого бесконечного круга существования.
Старик долго смотрел на него, затем вздохнул и отступил в сторону, открывая путь к постаменту с шкатулкой.
— Тогда иди и возьми его. Но помни мои слова: истинное освобождение приходит не через бегство от своей сущности, а через её принятие.
Крид медленно подошёл к постаменту. С каждым шагом Копьё в его руке светилось всё ярче, а три кольца на нём пульсировали в такт биению его сердца. Открыв шкатулку, он увидел внутри четвёртое кольцо — серебряный обод с гравировкой символов, похожих на те, что украшали стены храма. В центре кольца сверкал крошечный голубой камень, излучавший свет, подобный тому, что исходил от Копья.
— Четвёртое кольцо Судьбы, — прошептал Виктор. — Ещё один шаг к вратам времени.
Он взял кольцо и поднёс его к Копью. Как и предыдущие три, оно словно ожило, приняв форму, идеально подходящую для следующего углубления на рукояти. Когда кольцо встало на своё место рядом с тремя предыдущими, все четыре артефакта вспыхнули одновременно, наполняя зал светом такой интенсивности, что он проникал сквозь стены, озаряя весь храм, всю гору, весь Самарканд далеко внизу.
Виктор почувствовал, как сила течёт по его венам, как шрам на груди пульсирует в унисон с кольцами, как сознание расширяется, охватывая пространства и времена, недоступные даже с тремя кольцами. Теперь он видел не только нити вероятностей, но и само плетение космоса, видел бесчисленные миры, существующие параллельно с этим, видел сами врата времени — ещё закрытые, но уже различимые на границе восприятия.
Когда свет схлынул, Крид стоял в центре зала, держа в руках Копьё с четырьмя светящимися кольцами. Старый жрец исчез, а вместе с ним — и все зеркала, украшавшие стены. Зал теперь выглядел как обычное святилище огнепоклонников, с алтарём вечного огня в центре.
— Монсеньор! — раздался голос Изабеллы, вбежавшей в храм. — Что произошло? Весь Самарканд видел вспышку света…
Она замерла, увидев изменившегося Крида. Теперь, с четырьмя кольцами на Копье, трансформация зашла ещё дальше. Его кожа приобрела почти прозрачный оттенок, сквозь который просвечивало голубоватое сияние. Глаза стали бездонными колодцами света, в которых трудно было различить зрачки. Даже волосы, казалось, состояли не из обычных прядей, а из тонких нитей серебристого света.
— Виктор? — неуверенно позвала Изабелла, не узнавая того, кого знала столетиями.
Крид медленно повернулся к ней, и на мгновение в его нечеловеческих глазах мелькнуло что-то знакомое — отголосок прежнего Виктора, затерянный в море нового, непостижимого сознания.
— Я вижу всё, — произнёс он голосом, который, казалось, доносился одновременно отовсюду и ниоткуда. — Вижу нити времени, связывающие начало и конец всех вещей. Вижу врата, ожидающие последнего ключа. И вижу его — Абаддона, прячущегося в тенях на самом краю мира, ждущего своего часа.
Он сделал шаг вперёд, и пространство вокруг него словно изогнулось, подстраиваясь под его движение.
— Пятое кольцо, — продолжил Крид. — Оно ждёт нас там, где земля встречается с небом, и где время течёт вспять. На краю мира, где никогда не заходит солнце.