— Решай, — мягко произнёс призрак. — Но помни, что это решение определит не только твою судьбу, но и судьбу всего мира.
Внезапно пространство вокруг них задрожало, подобно отражению в потревоженной воде. Голубое сияние померкло, сменившись тревожным красноватым светом. Призрак Виктора Крида повернул голову, его лицо выражало тревогу.
— Что-то не так, — произнёс он. — Кто-то вмешивается.
Пространство вновь содрогнулось, и рядом с ними возникла женская фигура. Изабелла — с тем же лицом, с теми же глазами, с той же печальной улыбкой, что и женщина, ожидавшая снаружи хижины. Но было в ней что-то неуловимо неправильное, что-то чужеродное, словно кто-то надел маску, которая не вполне подходила.
— Виктор, — произнесла она мягким, знакомым голосом. — Наконец-то я нашла тебя.
Существо с голубыми глазами медленно опустило руку, отвернувшись от призрака и пятого кольца.
— Изабелла? — в его голосе, сквозь хор множества голосов, пробилась одна нота — человеческое удивление Виктора Крида. — Как ты попала сюда?
Она улыбнулась и подошла ближе, её движения были плавными, почти гипнотическими.
— Я всегда могла найти тебя, где бы ты ни был, — ответила она, останавливаясь в нескольких шагах от него. — Даже здесь, даже сейчас, когда ты почти перестал быть тем, кого я знала.
Призрак Виктора Крида напрягся, его глаза сузились.
— Ты не Изабелла, — твёрдо произнёс он. — Ты…
— Тише, — перебила его женщина, не глядя на призрак. — Виктор, мы должны поговорить. О том, что ты собираешься сделать. О вратах времени. О выборе, который тебе предстоит.
Она сделала ещё один шаг, и теперь её лицо было лишь в нескольких дюймах от лица существа.
— Я знаю, чего ты хочешь, — прошептала она. — Ты хочешь покоя. Конца вечности. Конца бесконечному одиночеству. Я понимаю это. Я видела, как ты страдал столетиями.
Её рука коснулась его щеки — жест, такой знакомый, такой человеческий.
— Но то, что ты делаешь сейчас, — неправильно. Ты уничтожаешь себя, Виктор. Ты поглощаешь целые народы, превращая их в безвольные продолжения своего сознания. Ты становишься чудовищем, которое сам когда-то поклялся остановить.
В глазах существа мелькнуло что-то похожее на боль. Человеческая боль, такая далёкая от его нынешней сущности.
— У меня нет выбора, — произнесло оно, и в его голосе сквозь хор многих вновь пробился один — голос Виктора Крида. — Я должен найти выход из этого… существования.
— Есть другой путь, — настойчиво произнесла женщина. — Отдай Копьё мне. Я сама найду пятое кольцо. Я сама открою врата времени. Я возьму на себя это бремя, чтобы ты мог вновь стать человеком.
Призрак Виктора Крида позади них покачал головой.
— Не слушай её, — предупредил он. — Это не Изабелла. Это…
— Я сказала тише! — рявкнула женщина, и на мгновение её голос изменился, став низким и рычащим, совсем не похожим на голос Изабеллы.
Она тут же спохватилась и вновь повернулась к существу с ласковой улыбкой.
— Прости, я просто… волнуюсь за тебя. За нас. За всё, что мы пережили вместе.
Её рука скользнула с его щеки к груди, легла на то место, где под нечеловеческой оболочкой всё ещё скрывался шрам от копья.
— Отдай его мне, Виктор, — прошептала она. — Пока не поздно. Пока ты ещё не потерял себя полностью.
Существо долго смотрело на неё, его нечеловеческий разум пытался проникнуть сквозь обман, увидеть истину за маской. И на краткий миг в глубине его глаз вспыхнула искра — не голубого, а человеческого огня.
— Нет, — произнесло оно голосом, в котором теперь отчётливо слышался голос Виктора Крида. — Ты не Изабелла. Я знаю, кто ты. Я всегда знал тебя, Абаддон.
Женщина застыла, её улыбка медленно исказилась в оскал, не принадлежащий человеческому лицу.
— Узнал меня, Бессмертный? — произнесла она, и теперь её голос был совсем другим — древним, полным ненависти и силы, которая существовала задолго до человечества. — Даже сквозь эту маску? Даже став тем, чем ты стал?
Она отступила на шаг, и её фигура начала меняться, искажаться. Облик Изабеллы таял, уступая место другому — высокой, стройной фигуре в чёрных одеждах, с лицом, скрытым маской из полированной кости, с прорезями для глаз, в которых мерцало что-то похожее на ядовито-зелёное пламя.