Она улыбнулась, и в её глазах он увидел отражение всех тех веков, что они провели вместе, и всех тех, что ещё могли провести.
— Прощай, Бессмертный.
С этими словами она поднялась на корабль, и вскоре паруса скрылись за горизонтом, унося её на запад, к землям, через которые они прошли как завоеватели, а теперь должны были вернуться как исцелители.
Виктор остался один, если не считать небольшого отряда преданных воинов, чьи глаза всё ещё хранили слабый отблеск голубого огня. Но даже они вскоре покинут его — он решил идти в Тибет один, оставив своих последователей создавать новую жизнь здесь, в Китае, где они могли бы использовать свои способности для созидания, а не разрушения.
Путь в Тибет занял многие месяцы. Крид путешествовал медленно, иногда присоединяясь к караванам торговцев, иногда идя в одиночестве через пустыни и горные перевалы. Он избегал городов и селений, чувствуя, что ещё не готов вновь окунуться в мир людей, не найдя сначала мир внутри себя.
Копьё Судьбы он нёс завёрнутым в ткань, скрывая его сияние от чужих глаз. Оно всё ещё было связано с ним, всё ещё пульсировало в такт его сердцебиению, но теперь эта связь была иной — не доминирующей, а сосуществующей.
Когда первые снежные пики Гималаев показались на горизонте, Виктор почувствовал странное волнение — то, которого не испытывал уже много веков. Словно что-то впереди, в этих величественных горах, звало его, обещая если не ответы, то хотя бы покой для его измученной души.
Последний этап пути был самым трудным. Горные тропы, узкие и опасные, вились среди скал, поднимаясь всё выше и выше. Воздух становился разреженным, каждый шаг требовал всё больше усилий. Но Крид, закалённый тысячелетиями странствий, продолжал идти, ведомый внутренним компасом, указывающим ему путь к месту, которое он ещё не видел, но уже знал.
На рассвете седьмого дня пути через горы Виктор вышел на небольшое плато, окружённое снежными пиками. Здесь, словно вырастая из самой скалы, стоял древний храм, чьи золотые крыши сияли в лучах восходящего солнца. Его стены, сложенные из тёмного камня, казались единым целым с горой, а окружающий его воздух был наполнен тишиной, которую нарушал лишь далёкий звон колоколов.
Крид стоял, зачарованный этим видением, когда заметил фигуру, движущуюся к нему от входа в храм. Это был монах в тёмно-красных одеждах, с бритой головой и лицом, испещрённым морщинами, словно горными тропами.
— Мы ждали тебя, Бессмертный, — произнёс монах на языке, который Виктор не слышал уже много столетий, но всё ещё понимал. — Хранитель сообщил о твоём приходе.
— Хранитель? — удивлённо переспросил Крид, вспоминая старика у подножия горы Фудзи. — Вы знаете его?
Монах улыбнулся — улыбкой, полной понимания и мудрости веков.
— Мы все связаны, те, кто наблюдает за вратами времени. Те, кто хранит равновесие между мирами.
Он сделал приглашающий жест.
— Входи. Здесь ты найдёшь то, что ищешь. Или, по крайней мере, начало пути к этому.
Виктор последовал за монахом в храм, и когда тяжёлые деревянные двери закрылись за ним, он почувствовал, что оставляет позади не только внешний мир, но и значительную часть своей прошлой жизни. Здесь начинался новый этап его бесконечного существования — этап не завоеваний и поисков, а созерцания и познания.
Храм оказался древнее, чем Виктор мог представить. Его внутренние залы были украшены фресками, изображавшими события, происходившие задолго до записанной истории. Здесь были картины сотворения мира, борьбы богов и демонов, рождения и смерти вселенных.
Монахи, обитавшие в храме, приняли Крида с почтением, но без удивления, словно его приход был предсказан столетия назад. Они отвели ему небольшую келью с каменным ложем и единственным окном, выходящим на снежные пики гор.
— Здесь ты будешь жить, пока не решишь, что готов идти дальше, — сказал старший монах, тот самый, что встретил его у входа. — Мы не спрашиваем о твоём прошлом, ибо знаем, что оно тяжелее, чем могут вынести слова. И не говорим о твоём будущем, ибо оно ещё не написано, даже для такого, как ты.
Виктор кивнул, благодарный за эту мудрость и понимание. Он достал Копьё Судьбы, всё ещё завёрнутое в ткань, и положил его в угол кельи.
— Это… — начал он, но монах поднял руку, останавливая его.
— Мы знаем, что это такое, Бессмертный. И знаем, что ты ищешь пятое кольцо, хотя сам ещё не решил, для чего оно тебе нужно.