— Мы построим нечто большее, чем империя, — произнёс Крид. — Мы создадим мир, где разные народы смогут жить в согласии, не подчиняя друг друга, а уважая различия и находя общее.
Маньчжурские вожди переглянулись, на их лицах читалось удивление, смешанное с уважением. Они пришли, готовые завоёвывать и разрушать, а уходили с видением созидания и гармонии.
И когда войско двинулось на север, к родным степям и лесам, все чувствовали, что участвовали в чём-то большем, чем просто военный поход. Они были свидетелями поворотного момента в истории — не только своего народа, но и всего мира.
А Виктор Крид шёл во главе этого войска, с кристаллом, хранящим запечатанные врата времени, надёжно спрятанным на груди. Бессмертный, нашедший свой путь. Воин, ставший миротворцем. Человек, принявший свою истинную природу и предназначение.
И хотя никто не мог предсказать, куда приведёт его этот путь в будущем, одно было ясно: история Копья Судьбы и пяти колец завершилась. А история Виктора Крида и мира, который он помогал создать, только начиналась.
Весть о поражении Абаддона и отступлении маньчжурского войска быстро достигла Пекина, но в пересказе императорских шпионов и напуганных очевидцев она приобрела искажённые черты. Император Китая, освободившись от влияния своего демонического советника, впал в неистовую ярость, узнав о вторжении варваров на священные земли Поднебесной и о разрушении древнего храма Лунного Света.
В Запретном городе состоялся экстренный совет, на котором высшие сановники и военачальники требовали немедленного ответного удара — полномасштабного вторжения в земли маньчжуров, полного истребления этих дерзких варваров.
— Их нужно стереть с лица земли, — говорил один из генералов, стуча кулаком по столу. — Чтобы никто и никогда больше не осмелился ступить на землю Поднебесной без позволения Сына Неба!
Император, молодой человек с острыми чертами лица и глазами, в которых читалась смесь страха и гнева, молча выслушал советников. Затем поднял руку, требуя тишины.
— Мы поступим иначе, — произнёс он голосом, не терпящим возражений. — Мы предъявим ультиматум их предводителю — этому… Криду. Пусть сдастся на милость нашего правосудия как военный преступник. Если он согласится, мы проявим милосердие к его народу.
Воцарилось молчание. Никто не осмеливался возразить императору, хотя многие считали его план наивным. Наконец, старший советник осторожно произнёс:
— А если он откажется, Ваше Величество?
Лицо императора исказилось в гримасе холодной ярости.
— Тогда мы уничтожим его и всех, кто последует за ним.
Так был составлен ультиматум — написанный на золотом свитке изысканной каллиграфией, запечатанный императорской печатью. Для его доставки отобрали лучшего гонца, которому предстояло пересечь земли, лежащие между столицей Поднебесной и ставкой маньчжурского предводителя на острове Сахалин.
Вместе с гонцом император отправил внушительный эскорт — пятьдесят тысяч лучших воинов, отобранных из элитной императорской гвардии и пограничных гарнизонов. На первый взгляд, это была абсурдно большая охрана для одного посланника. Но истинная цель была очевидна: продемонстрировать мощь Китая, запугать варваров и, если Крид откажется сдаться, немедленно привести приговор в исполнение.
— Пусть увидит нашу силу, — сказал император, напутствуя командующего эскорта. — Пусть поймёт, что сопротивление бесполезно.
В своей ставке на Сахалине Виктор Крид проводил совет со старейшинами маньчжурских племён. Они сидели в круглом зале, чьи стены казались сотканными из морского тумана, и обсуждали будущее своего союза.
Перед Кридом на низком столике стоял кристалл, внутри которого пульсировали пять колец, слившихся в единый узор — запечатанные врата времени, ключ от всех миров и эпох. Виктор ещё не решил, где спрятать этот опасный артефакт, но понимал, что должен найти место, недоступное ни для людей, ни для существ более могущественных.
— Мы должны укрепить границы, — говорил Нургачи, седовласый вождь амурских племён. — Китайцы не простят нам вторжения. Они ответят, и ответ будет страшен.
Другие старейшины кивали, соглашаясь с этой оценкой. Все они знали силу Поднебесной, её бесчисленные армии, её ресурсы, накопленные тысячелетиями цивилизации.
Крид слушал их с задумчивым видом, время от времени делая глоток горячего чая из простой глиняной чашки. С момента победы над Абаддоном он изменился — стал спокойнее, задумчивее, словно приобрёл понимание, недоступное даже самым мудрым из старейшин.