Виктор задумался. Предложение Ли Вэя было интригующим, но и пугающим одновременно. Проникнуть за завесу обычной реальности, шагнуть в измерения, о существовании которых большинство людей даже не подозревало…
Но разве не к этому он шёл все эти месяцы? Разве не для этого изучал даосские практики, учился новому восприятию мира, новому пониманию своей силы?
— Я готов, — наконец произнёс Крид. — Научи меня, как это сделать.
Ли Вэй кивнул, словно именно такого ответа и ожидал.
— Мы начнём завтра, — сказал он. — На рассвете, когда грань между мирами тоньше всего.
Они сидели в молчании, наблюдая, как последние лучи солнца исчезают за горизонтом, а на небе загораются первые звёзды. В этот момент Виктор чувствовал странную связь со стариком — не как ученик с учителем, но как равный с равным, как путник, встретивший другого путника на бесконечной дороге времени.
И впервые за тысячелетия он ощущал не только бремя своего бессмертия, но и его дар — возможность познавать, меняться, расти бесконечно, не ограниченный краткостью обычной человеческой жизни.
— Я спрошу тебя ещё раз, старик, — произнёс Виктор, глядя в мудрые глаза Ли Вэя. — Кто ты? Ты не обычный человек, не обычный монах. Ты знаешь слишком многое о вещах, о которых не должен знать.
Старик улыбнулся, и в его улыбке была та же загадка, что и в самом начале их знакомства.
— Я уже ответил тебе, Бессмертный, — произнёс он. — Я старый даос, который нашёл свой путь в потоке времени. Не больше и не меньше.
Ли Вэй поднялся, опираясь на посох, и его фигура на фоне звёздного неба казалась одновременно хрупкой и величественной.
— Завтра на рассвете, — напомнил он. — Будь готов к путешествию, которое изменит твоё понимание реальности.
С этими словами старый монах удалился, оставив Виктора наедине с ночью, звёздами и размышлениями о предстоящем пути.
Рассвет над храмом Белого Облака был особенным — словно сама природа замирала в ожидании чуда. Первые лучи солнца окрашивали низкие облака в оттенки розового и золотого, создавая впечатление, что храм действительно парит среди небесных вод, как обещало его название.
Виктор ждал во внутреннем дворике, одетый в простую одежду из белого шёлка, которую ему предоставил Ли Вэй. Сумка с кристаллом, хранящим запечатанные врата времени, висела на его плече, а в глазах, светящихся голубым огнём, читалась решимость, смешанная с предвкушением.
Старый монах появился бесшумно, словно соткался из утреннего тумана. Он был облачён в такие же белые одежды, что и Крид, но в его руках был странный предмет — небольшой бронзовый диск с концентрическими кругами и символами, которые Виктор не мог прочесть, несмотря на свои обширные знания древних языков.
— Это компас Восьми Бессмертных, — пояснил Ли Вэй, заметив интерес Крида. — Древний артефакт, помогающий находить пути между слоями реальности. Сегодня он послужит нам проводником.
Старик положил диск на землю между ними, и тот начал медленно вращаться, хотя никто не прикасался к нему. Стрелка на его поверхности дрожала, словно ища что-то, затем остановилась, указывая в сторону восходящего солнца.
— Путь открыт, — тихо произнёс Ли Вэй. — Но прежде чем мы отправимся, я должен предупредить тебя: то, что ты увидишь, может изменить тебя навсегда. Ты уверен, что готов?
Виктор кивнул. За тысячелетия своего существования он видел достаточно чудес и ужасов, чтобы не бояться новых откровений. Но слова монаха всё же заставили его внутренне собраться, подготовиться к неизвестности, ждущей впереди.
— Следуй за мной, — сказал Ли Вэй, поднимая диск с земли. — И что бы ты ни увидел, не отставай и не останавливайся, пока мы не достигнем цели.
Они покинули храм через восточные ворота и направились вверх по склону холма, туда, где первые лучи солнца касались травы, превращая капли росы в крошечные бриллианты. Ли Вэй шёл впереди, его движения были плавными и уверенными, несмотря на преклонный возраст. Виктор следовал за ним, чувствуя, как с каждым шагом что-то меняется — не в окружающем мире, а в его восприятии этого мира.
Звуки становились глубже, краски — ярче, запахи — насыщеннее. Он начал замечать детали, ускользавшие от его внимания раньше: тончайшие оттенки зелени на листьях, сложные узоры на крыльях бабочек, музыкальные созвучия в шелесте ветра. Это было похоже на пробуждение от долгого сна, на снятие пелены с глаз, на рождение нового восприятия.