Они двинулись в указанном направлении, и пространство вокруг них изменялось, подстраиваясь под их намерения. Казалось, сама ткань реальности складывалась и разворачивалась, чтобы сократить путь, приближая их к цели.
По мере продвижения звёзды становились ярче, а их свет — глубже, насыщеннее, словно они видели не просто небесные тела, а сущности, обладающие сознанием и волей. Виктор чувствовал их взгляды, их интерес, их оценку — словно они проверяли его, определяя, достоин ли он идти этим путём.
Наконец, они достигли странного места, где звёзды образовывали идеальный круг, а в центре его находилось нечто, напоминающее колодец — глубокая шахта без дна, наполненная не водой или тьмой, а чистой потенциальностью, возможностью всего и ничего одновременно.
— Колодец Вечности, — произнёс Ли Вэй с благоговением в голосе. — Место, где всё начинается и всё заканчивается. Место абсолютной тишины и бесконечного звучания.
Он подошёл к краю колодца и указал Виктору, чтобы тот присоединился к нему.
— Достань кристалл, — попросил монах.
Крид открыл сумку и извлёк артефакт — небольшой кристалл, внутри которого пульсировали пять колец, сплетённые в единый узор. В этом странном месте кристалл светился ярче, чем когда-либо, его голубое сияние отражалось в глазах Виктора, создавая впечатление, что они смотрят друг на друга — две части одного целого, две грани одной сущности.
— Что теперь? — спросил Крид, держа кристалл на ладони. — Просто бросить его в колодец?
Ли Вэй покачал головой.
— Нет, это было бы слишком просто и недостаточно надёжно. Мы должны создать хранилище — место внутри места, время внутри безвременья.
Он коснулся края колодца, и пространство вокруг задрожало, словно от невидимого ветра.
— Закрой глаза, — посоветовал монах. — Представь место, которое никто никогда не найдёт. Место, существующее только в твоём сознании, в твоей воле. Место, достойное хранить ключ от всех миров и эпох.
Виктор закрыл глаза и сосредоточился. Образы проносились в его сознании — горы и моря, пустыни и леса, места, которые он видел за тысячелетия странствий. Но ни одно из них не казалось достаточно надёжным, достаточно скрытым от посторонних глаз.
А затем пришло озарение. Не место в пространстве, а момент во времени. Не «где», а «когда». Мгновение между вдохом и выдохом, между ударами сердца, между мыслью и действием. Мгновение настолько мимолётное, что его невозможно уловить, измерить, запомнить. Но мгновение, существующее всегда и везде, в каждом живом существе, в каждом движении космоса.
Виктор открыл глаза, и в его взгляде читалось новое понимание.
— Я знаю, где спрятать его, — произнёс он. — Не в месте, а в моменте. В промежутке между сущим и несущим, между бытием и небытием.
Ли Вэй улыбнулся, словно именно такого ответа и ждал.
— Тогда создай этот момент, — сказал он. — Здесь, в Бесформенном Царстве, твоя воля может воплотить любую концепцию, любую идею.
Крид кивнул и сосредоточился на кристалле в своей руке. Пять колец внутри него пульсировали в унисон с биением его сердца, словно были его продолжением, частью его существа. Он закрыл глаза и представил тот самый промежуток — не-момент между моментами, пустоту между существованием, паузу между нотами в великой симфонии мироздания.
Кристалл в его руке начал меняться — не физически, но концептуально, становясь одновременно более реальным и более абстрактным. Голубое сияние вокруг него усилилось, приобрело новые оттенки, недоступные обычному человеческому зрению, но видимые здесь, в этом странном месте между мирами.
А затем произошло нечто удивительное. Кристалл словно раздвоился — оставаясь в руке Виктора и одновременно исчезая, уходя в то не-место, не-время, которое он создал своей волей и своим пониманием. Он был и не был, существовал и не существовал одновременно — парадокс, невозможный в обычном мире, но совершенно естественный здесь, в Бесформенном Царстве.
— Это… сработало? — спросил Крид, глядя на свою руку, где кристалл одновременно был и отсутствовал, видимый и невидимый, осязаемый и неуловимый.
Ли Вэй кивнул, его глаза светились тем же пониманием, что и глаза Виктора.
— Сработало, — подтвердил он. — Теперь кристалл находится в месте вне места, во времени вне времени. Он существует везде и нигде, всегда и никогда. Никто не сможет найти его, кроме тебя — того, кто создал это уникальное хранилище.