– Я его лет пятнадцать назад вырезал… В карауле стояли, заняться нечем было… Возьми. Раз он так решил, значит, это твое. И… что тебе нужно от Авилим-фиора?
Рик принял талисман, пробежался пальцами по деревянной кромке. Надо же, а штуковина эта, и правда, дарила удачу! По крайней мере сейчас она, возможно, спасла ему жизнь.
– Поговорить.
– О чем?
Волшебник виновато развел руками.
– Извини, но тебе сказать не могу. Слушай, ну хочешь, обыщи, у меня и оружия-то при себе нет, что я твоему фиору голыми руками сделаю? Дай мне с ним увидеться!
Риод явно собирался возразить, к нему уже начинала возвращаться прежняя непререкаемая твердость. Вот только сказать ничего он не успел.
– Мальчик прав, Орим, что он мне сделает? Если ему есть, что сказать, я выслушаю, – прозвучало от входа. У откинутого полога стоял Авилим-фиор.
Жаворонок неловко улыбнулся и, поднявшись с пола, двинулся на улицу, риод проводил осоловелым взглядом, но возразить высокому начальству не посмел.
– Можем отойти? – спросил Рик, осторожно глядя на верховного фиора. – А то слышно ж все…
– У меня нет секретов от моих людей.
Ага, у него, может, и нет, а вот у Жаворонка были! Он прикрыл глаза, решаясь… Высвободил магию и оттянул вниз ворот рубахи, открывая печать на груди – раскинувшую крылья золотую птицу.
– Ты сказал, что будешь говорить только с фениксами… Вот, я пришел.
Глаза фиора на миг расширились. Он склонил голову и очень тихо сказал:
– Что ж, воля твоя, император. Сколько же я тебя ждал…
Шли долго, слышимость в степи хорошая… Наконец, фиор кивнул и, остановившись, воткнул в землю взятый в лагере факел. Рик чувствовал себя до беса неловко под его нечитаемым взглядом, надо было что-то говорить… А мысли, как назло, путались, разбегались, точно клопы из-под подошвы башмака. Еще какой-нибудь час назад он прекрасно знал, что скажет, а теперь…
– Ну, в общем, это… я – Эйверик Аритен. И я прошу тебя принять предложение Лиара Альвира, – он откашлялся. Темные глаза фиора смотрели внимательно, испытующе. – Я не могу просить о союзе с Новым Эверраном или, тем более, о вступлении в его состав, но… я прошу о мире.
Фиор вновь поклонился.
– Тебе ли просить, я – твой подданный, будет так, как ты скажешь. Вот только дозволь и ты мне задать вопрос… Принц ведь не знает, кто ты?.. Стало быть, выждешь момент, и, убив его, наденешь корону?
Бесы б любили здешний разрез глаз, разве поймешь, что этот человек думает! Проклятье, а вот узнает сейчас про его, Рика, намерения и пошлет к бесам!.. А может, и за оружие схватится!.. Вот только соврать отчего-то не хватало духу, было в этом человеке что-то такое, непонятное… Вроде и поклонился он Жаворонку, но только не было сомнений, кто здесь в чьей власти на самом деле.
Рик вздохнул, словно перед броском в ледяную воду и выпалил:
– Нет, Авилим-фиор, никогда я ее не надену. Пусть он носит.
– Вот как?.. Твой отец отдал жизнь за эту страну, а ты ее бросишь, не выполнишь свой долг?
Рик стиснул в кулаке деревянный кулон.
– Единственный долг короля – беречь и защищать свою страну. А если Сивер Аритен считал иначе, то ты… ты не зови его больше моим отцом.
Бесы знают, чего Рик ждал, удара, наверно, только фиор вдруг засмеялся.
– Нет, Эйверик, именно так он и считал. Но что же ты станешь делать, если не намерен надевать корону?
Рик на секунду задумался и с неожиданной для самого себя твердостью ответил:
– Видит небо, корона Лиару подходит куда больше, чем мне. Сивера Аритена нет в живых, и если кто и достоин занять его место, то только Лиар Альвир, его слова – это мои слова. А я… Что бы ни случилось, я всегда буду защищать его. Его и свою страну.
Пламя факела рассыпало кругом янтарные отсветы, пламя было свидетелем этих слов.
– Ты… расскажешь ему правду однажды? – тихо спросил Авилим-фиор. Он смотрел, склонив голову набок, и рыжие блики придавали морщинистому лицу сходство с древесной корой.
Рик на секунду задумался.
– Нет, ни к чему. Я просто буду рядом, – тихо ответил он – не то Авилиму, не то самому себе.
И что-то поменялось в лице верховного фиора, показалось Жаворонку, будто резкие черты его сгладились, стали мягче… Что-то степняк услышал важное для себя. Услышал и посчитал достаточным.
– Что ж, воля твоя… император, – выдохнул он и опустился на траву.
А потом они говорили. Об Ордене, о недавних волнениях в столице, о Нейде… О Войне огня и немного о Великом Фениксе. И не то чтоб Жаворонок так уж хотел узнать побольше о давно погибшем отце, которого он и не помнил толком, но… А, бесы, кажется, все-таки хотел, хоть сам о том и не догадывался. Авилим – не Эрид, видевший императора разве что мельком, боготворивший его, но никогда толком не знавший… Фиор говорил с ним, сидел за одним столом, сражался бок о бок. И словно тоненькая, незримая ниточка протянулась оттуда, из далекого прошлого. Того, в котором Сивер Аритен еще был жив, а на эверрских воротах трепетало янтарное знамя.