На этих словах он выпростал руку из плюшевого зверька и разжал кулак.
Там был весь Кирин схрон — несколько месяцев упорного труда. Её мечта уехать на море. Её шанс сбежать из дома.
— Замечательный зайчик, — довольствовался отец. — Пожалуй, его я продавать не стану. Кто же продаёт зайцев, которые приносят в семью деньги?
"Он их заберёт! Он их всех пропьёт! Пропьёт до единой монетки!"
— Папа! — тоненько запищала Кира.
Она не могла позволить исчезнуть своим деньгам, превратиться своей мечте, своей свободе в бессонные жуткие ночи.
— Что папа?! — заревел отец. Его наигранная маска лукавого злодея сошла мигом, и на расплывшемся бордовом лице проступили черты привычного чудовища. — Откуда у тебя деньги? Ты что, воруешь? Пошла на панель? Отвечай! Отсасываешь каким-нибудь грязным педофилам! Признавайся! Уж что-то больно мало ты берёшь за свои услуги! Малолетняя дрянь! А?
— Папа, нет! Я ничего не воровала! Я заработала деньги честным трудом! Я сдавала пустые банки!
— Моя дочь стала поберушкой! Лазает по помойкам, как какая-то сраная бомжиха! Ах ты дрянь! Вот она, твоя благодарность! А? Вот она! Я о тебе забочусь, а ты ещё и прячешь от родного отца деньги! Хочешь, чтобы мы тут с голоду сдохли?!
— Папа, папочка, пожалуйста, не надо! Папочка!
Но отец уже встал и сунул деньги в карман. Кира бросилась к нему обнимать его вонючего и грязного, но в последней надежде разжалобить. Ведь он всё испортит, всё испортит, как всегда.
Он оторвал её от себя.
— Не вздумай перечить родному отцу! — рыкнул он.
— Папочка, пожалуйста! Это мои деньги!
— Что?! Я тебя кормлю, я тебя рощу, а ты жадничаешь, скрываешь от семьи! А на что, скажи, нам жрать?! А?! На что?! Где мне деньги на еду брать? А? Какая же дрянь выросла у меня под боком!
— Папочка, но ты же получаешь за меня деньги! От государства получаешь! Это ведь тоже мои деньги! А ты их пропиваешь! Я знаю! Я всё про тебя знаю, папа! — осмелилась выкрикнуть Кира.
Отец закипел:
— Что?! Что?!
И он со всего маху залепил Кире по щеке, по той истрадавшейся щеке, на которой ещё не до конца сошла опухоль. Кира отлетела и затылком приложилась о дверцу шкафчика.
— На! Подавись своими грошами, жлобяра!
Отец выбрал пригоршню мелочи и этой мелочью швырнул в лежащую на полу Киру. Кира ещё успела зажмуриться и чуть отвернуться, когда монеты шрапнелью ударили её по лицу, по всё той же несчастной щеке.
Отец переступил через Киру и вышел.
…..
Остаток вечера Кира прорыдала. Щека разболелась с новой силой, болели ссадины, оставленные припечатанною мелочью, болел пострадавший затылок, а единственный друг, плюшевый зайчик, не смог уберечь заначку — выдал её. Пропали не только деньги, пропала надежда их накопить — спрятать больше негде. Отец и так роется по дому в поисках чего продать, а теперь он начнёт регулярно устраивать обыск в её норке. Единожды тут озолотившись, он будет снова и снова возвращаться сюда. Нигде не спрячешь теперь. Своё первое сбережение Кира тоже не решалась хранить дома. Она доверила деньги лучшей подруге в классе, а подруга деньги присвоила. Денег было не так уж и много, но Кира всё равно много плакала. Она ведь потеряла не только монетки, она потеряла подругу, продавшуюся за какую-то мелочь. Все подруги предавали Киру. Им было стыдно за её внешность, им было стыдно водиться с ней. Кира потеряла веру в людей.
А сегодня предал и плюшевый зайчик.
Не смотря на строгий отцовский запрет, Кира открыла окно, запустив в дом запахи осени, прохладу и свежесть, а с ними и вечернего уличного шороха, и гула машин с шумной дороги за кварталом. Но теперь не свежесть манила Киру, она вышвырнула предателя на улицу, а потом думала и сама взойти на подоконник и спрыгнуть вниз. С готовностью Киру обнял холодный воздух. Уже стемнело и в доме напротив у всех горел свет, там жили счастливые люди с нормальными семьями, ужинали, смеялись, подгоняли малышей чистить зубки и прыгать в постель. На часах было как раз то время, когда детишки ложатся спать и родители читают им на ночь сказки.
Кирина надуманная подружка улыбнулась, помахала ей рукой и ушла.
В прихожей хлопнула дверь. Отец вернулся из магазина. Если он сейчас заглянет в детскую — я спрыгну, решила Кира. Пусть он увидит меня живой в последний раз. Пусть, хотя бы, в последний момент пожалеет, что потерял свою дочь навсегда. Пусть потом страдает и плачет, и мучается.