В спектакле «Метелица» (пьеса В. Пановой, постановка М. Сулимова) Кирилл Лавров сыграл чистого и светлого юношу Коели, влюбленного в девушку, которая услышит его признание в любви во мраке синагоги, куда брошены гитлеровцами советские военнопленные. Здесь для Лаврова самым главным стало показать взросление юноши, его мужание и утверждение как личности. Готовность к героизму раскрывалась в, казалось бы, вовсе не героических сценах признания в любви; вера в победу справедливости оживала в горячих словах юноши, лишенных пафоса и романтизма. Коели Кирилла Лаврова был цельной личностью, несмотря на юность, человеком, одержимым в осуществлении своих целей. Да, в спектакле «Метелица» эти черты с наибольшей полнотой раскрывались в чувстве любви, но они ощущались, по свидетельству тех, кто видел этот спектакль, значительно более широко и объемно, переносились на иные планы проявления личности и оттого были особенно ценными и значимыми.
У Игоря Владимирова в спектакле «В поисках радости» В. Розова Кирилл Лавров играл Геннадия Лапшина, спокойного и рассудительного молодого человека, приехавшего в Москву из провинции с отцом и неожиданно попавшего в эпицентр нравственных коллизий. Для того времени знаковая пьеса, наполненная животрепещущими вопросами современности, становилась для молодых артистов и молодых зрителей острой необходимостью ответа на важные вопросы бытия. И Геннадий вдруг стал задумываться о том, о чем прежде не задумывался: его честная, уравновешенная, цельная натура начинала сопротивляться тому, что было для него незыблемым — отцовскому воспитанию, отцовскому жизненному опыту, отношению к материальным и духовным ценностям. И на глазах зрителей вырастал новый человек, мужественный и сильный, способный бороться за свои идеалы, твердо знающий, что ценно в этой жизни.
Критик Е. Стронская писала в рецензии на спектакль «В поисках радости»: «В образе, созданном Лавровым, нет того чудесного максимализма молодости, которым подкупает Олег в исполнении С. Юрского, но в нем больше силы, упорства и воли; он медленнее и труднее приходит к протесту, но в его возмущении больше осознанной силы и зримой мужской ненависти». А критик М. Жежеленко отмечал: «Геннадий в исполнении К. Лаврова не крадет, а отбирает деньги у отца и делает это спокойно и смело, как человек, уверенный в своей правоте… Когда он в конце спектакля дает отцу отпор — зрительный зал ликует. Все понимают: в Геннадии новое восторжествовало над старым».
Пожалуй, в Геннадии Лапшине было не так уж много нового для Кирилла Лаврова — подобных героев он уже играл, но пьеса Виктора Розова, ставшая одним из знаков «оттепели», позволяла высказаться от себя, наделив персонажа собственными человеческими чертами. Обозначив крупно и выпукло то, что в прежних его персонажах лишь намечалось и давало знать о себе больше в эмоциях, нежели в трезвом размышлении.
Это было важно. Очень важно для молодого артиста, с каждым спектаклем все острее чувствовавшего, что в театре, который строит Георгий Александрович Товстоногов, кроме профессионализма необходимо обладать еще и личностными чертами — здесь одним мастерством не обойтись, здесь требуется весь твой внутренний мир, вся твоя человеческая закваска…
И все это потребовалось от Кирилла Лаврова очень скоро — в 1959 году в репертуаре Большого драматического театра им. М. Горького появился спектакль «Пять вечеров» Александра Володина, где Кирилл Лавров сыграл Славу, племянника главной героини, Тамары.
Драматургия Александра Володина была для того времени непривычной. Ясно было только то, что его пьесы замешены, как принято говорить в театре, «на сливочном масле» — честные, по-чеховски камерные, выстроенные на глубоких планах, психологические и тонкие. Все поступки персонажей обусловлены глубиной их характеров — именно из этого родится в пьесах Александра Володина их лиричность и чистая, невымышленная поэтичность. Далеко не всем режиссерам удавалось и удается ее расслышать и «уловить» в сети своей постановки, но Товстоногов поставил тогда, полвека назад, один из великих своих спектаклей, который не забыт до сей поры. Как не забыты Ильин-Ефим Копелян, Тамара-Зинаида Шарко, Слава-Кирилл Лавров, Катя-Людмила Макарова. Как не забыта простенькая, но исполненная горечи по несостоявшемуся песенка «Миленький ты мой, возьми меня с собой…».