Встав с теплой льняной ткани, в образе слабой, но здоровой молодой женщины, я сразу пошла за слугой. Мои потоки не чувствовали его присутствия в жилье, что насторожило, но не удивило. Мау, как и весь род Удо, который тысячелетиями правил в Сфере, на планете Ящеров, отличался верностью принципам и дисциплинированностью, поэтому вариантов, почему он исчез было два: искал способ защитить псевдо-соплеменников или ушел исполнять долг перед обществом.
Только и оставалось теперь самостоятельно найти, прочувствовать линии, ведущие к центру полиса. Все ангелы на улице были мертвыми, сотворенными руками умельцев, их красота являлась несомненной, однако помощи от неживого не получить, тем более взор сквозь вечность в священное пространство в предыдущий раз отнял миллионы кубометром энергии, а она нужна была сейчас, как кислород для легких.
Нарядившись в лохмотья искусственных материалов, которые сковывали чресла и заставляли кожу зудеть и чесаться, я, как человек вполне заурядной наружности растущего дитя, легкой, но быстрой походкой сбежала с лестницы и помчалась в сторону занесенного замерзшей кристаллической водой парка.
Надо было нюхать, вдыхать аромат почти стерильного, ледяного воздуха и нащупывать в нем запахи разумных приматов, которые обожали сбиваться стаями в самых уютных, благополучных местах.
Конечно, сейчас я также находилась в облачении человека, но от этого ярость только возрастала и набирала сил кипящая, булькающая энергия разрушения. Богиня Деви Шри тонула в бурных водах богини Фрейи. Древняя Анахит потеряла мудрость.
Улица заполнялась потоками воздуха, которые клубами прибывали со всех сторон: где-то ощущалась скорбь утраты, где-то пекли сдобные пироги, умерщвляя живущих в тесте существ, слева приблизились волны теплого, молочного аромата, которые означали одно: рядом произошло рождение человека.
На секунду подняла глаза к небесам, стало легко и приятно, но секунда та прошла, и воинственная, голодная до крови Фрейя вернулась. Слезы закапали из глаз, так отреагировал организм на праведный гнев Силы Создания.
Я добежала до белокаменного здания на углу, окна на нижних этажах были заложены дешевым алым кирпичом, трещина в бетоне чернела на фоне светлых стен и снега, словно грешные мысли в ангельском сердце. Пришлось схватиться за нее, чтобы не рухнуть. Человеческое обличие скрывало в себе изъяны, которые даже моя исцеляющая мощь не смогла восполнять вовремя: дышать было больно, кровь пульсировала в висках. Времени оставалось мало. За мной скоро прибудут.
Подняв согнутый от усталости корпус, я рванула на новый аромат шумного полиса. Он становился сильнее и заполнял воздух все гуще, значит цель близка. Через пару сотен метров, сквозь резные чугунные ворота, показались первые мраморные плиты ступеней, выходящих на главную площадь. Ледяной пласт под ногами отступил под пристальным контролем городских властей, бежать стало проще и приятней.
С высоты лестницы, которая на десятки метров поднималась выше центральной части арены, основание казалось не таким уж и большим. На ней муравьями перемещалось черное скопление городских жителей, в центре площади красовался бело-розовый каток с желтыми бортами. Дети бегали, прыгали и катились по нему, визг и смех слышался даже здесь, на высоте, с которой взирала сила, ставшая источником и причиной этой жизни, мать-прародительница, энергия воссоздания и возрождения: Инанна, Анахит, Баст, Венера, Исида, Фрейя, Сарпанита, Гуаньинь.
Я закрыла глаза и попыталась нащупать в темном пространстве струны душ всех женщин города, они фейерверком расцвели в мрачном безвременье. Я являлась их началом и той силой, что соединяла и держала на привязи основу всех живых существ во всех вселенных и всех мирах, кроме своей.
Радость от непоколебимой власти над жизнью загорелась в моем чувственном мышлении, энергия стала сочиться сквозь мембраны телесного покрова и призывать рожденных и рождающих подчиниться приказу и явиться ко мне на поклон. И они пошли: толпы зачарованных людей всех возрастов, но одного пола стали стекаться на площадь ручьями, а потом и бурным потоком. Для мужчин же энергия жизни стала преградой, ступить за огороженную резной клеткой территорию они не могли, не имели права.
11.
Прошло около двух часов, как Мау пришел в редакцию. Он старался как можно оперативней закончить дела, дописать статью, что задолжал еще ко вчерашнему дню. Главный редактор недобро косился на сотрудника, но ничего не сказал, понимая, что молодой человек был ответственным и верным журналу человеком и, если он отсутствовал пару дней, то на это, действительно, были веские основания. Талант не так часто встретишь в городе, где люди привыкли гнаться за деньгами и благополучной жизнью, где душа стала ненужным, пугающим атавизмом.