Она равнодушно и спокойно пересекла площадь и приблизилась к группе. Мау последовал ее примеру. Конечно, как истинный джентльмен, он должен был увести даму, дабы непристойности не лились в ее уши, а хамоватый подросток не начал приставать к невыносимо соблазнительной девушке с огненно-рыжей шевелюрой и слишком большими янтарными глазами, но любознательный журналист решил досмотреть акт, стоя в стороне от сцены. Главное, чтобы гостья из другого мира не покалечила невоспитанную молодежь.
Ана, как ни странно, не обратила должного внимания на ребят, а подняла голову, всматриваясь в ангелов на крыше храма.
- Откуда эти образы? Кто они для вас?- поинтересовалась она, явно растерянная.
- Это ангелы, помощники Господа и защитники мира людей от злых существ, демонов и, конечно, дьявола.
- Да?- улыбнулась Ана: Они будут удивлены, если узнают, что они для вас значат.
Мау даже не успел задать следующий вопрос, вертевшийся на языке, как увидел взгляд Инанны, устремленный теперь на подростков.
- Домине Ису, димите нобис дэбита ностра, - прокричала девушка, явно обращаясь к подвыпившим на ступенях.
Парень, стоявший спиной к подошедшей к нему и друзьям девушке, обернулся. Взгляд его остановился, а тело окоченело. Он так и не смог крикнуть излюбленное «Дура» этой ведьме.
Ник висел в пространстве, как космонавт, тело его было легче пушинки, а вокруг развернулась непроглядная мгла. Сколько длилось это состояние, он не знал, но постепенно чернота стала рассеиваться, ноги встали на твердую почву, точнее - на паркет. Знакомый паркет: золотистый, начищенный до блеска, где каждая прожилка древесины соединялась с другой, вливалась в нее, образуя правильный ромб. Как же он ненавидел этот паркет, как он завидовал ее хозяевам.
Мимо него пробежала аппетитная блондинка в коротких домашних шортах, пришлось прижаться к стене огромной прихожей, чтобы не столкнуться с ней. Через пару шагов девушку догнал парень в серых джинсах, черной, потертой футболке, точь-в-точь похожий на смутившегося Ника. Он схватил ее за майку и с силой швырнул о лакированный комод из красного дерева. Девушка ничком повалилась на паркет, издав писк маленькой беззащитной мышки.
Ник из прошлого засмеялся, присел у головы Лилии, ее лицо было спрятано волосами, лежала девушка на животе. Он намотал на руку белесые локоны жертвы и потянул за них, затем грубо, с силой распрямил руку, миловидной лицо девушки ударилось о паркет. Послышался треск переломанных костей и предсмертный хрип.
Николас у стены закрыл глаза, не в силах переносить душевную боль. Он уже знал, как поступит его собрат из прошлого: изнасилованный труп семнадцатилетней девочки найдут в реке через пару недель после этого вечера. Виновника не найдут никогда.
Открыв глаза снова, Ник понял, что обстановка сменилась. Теперь он находился на втором этаже этого же дома, вокруг висели фотографии известных картин великих художников, имена которых он, естественно, не знал, а на окнах стояли многочисленные статуэтки балерин из керамики, меди, хрусталя. Нежность, грация и сладкий запах осенних яблок заполнили пространство.
За спиной парня кто-то тихим голоском напевал известную песню из недавно вышедшей комедии. Он обернулся. На широкой кровати, среди мягких бурых медвежат лежала Лил. Ее белые локоны были сплетены в скромную косу, но большая часть шелковых, тонких волос выбилась из плетения и рассыпалась по невысокому лбу и маленьким ушкам. Ник опустился на край кровати и позвал ее по имени.
Лилия не услышала. Она ничего и никого теперь не могла слышать.
Девушка смотрела в альбом, где старательно выводила карандашом рисунок. Ник пригляделся. На белоснежном листе с помощью таланта и умения молодой художницы ожил образ ангела, того самого, который почти сотню лет наблюдал за городом на крыше храма Девы Марии.
Сердце парня остановилось. Он рухнул на лестнице так стремительно, что друзья не успели подхватить тело, оно легло ровно к ногам Аны.
Его забытье длилось на площади всего миг, и никто не смог понять, как здоровый, молодой парень так молниеносно и беспричинно ушел из жизни. Никто, кроме богини.
7.
Все замерли. Анахит по-детски пожала плечами и пошла прочь от пристанища Господа, на ступенях которого распростерлось тело подростка шестнадцати лет. Никто из присутствующих не остановил стройную красавицу: кто-то – из страха, кто-то - из-за неведения, большинству же было абсолютно все равно на трагедию, смерть малолетнего пьяницы и задиры избавила их от тревог за свой дом и детей.