— Бабуль, может, хлопнешь с нами грамм сто?
— Вы пейте, пейте… куда мне… — Старушка встала и вышла.
«За деньгами, наверно, — догадался Авдеев. — Ограбили бабку… Она сама, видать, перебивается, а мы… Тут всей работе-то красная цена пятьсот рублей!» Но Киселеву он не успел сказать об этом. Старушка вернулась быстро и протянула им три пятисотрублевые бумажки, развернутые веером.
— А это что? — переспросил Киселев, как будто ничего не понимая.
— Вам… за труды… — растерялась старушка.
— Мы в расчете. Бутылка-то, наверно, побольше пятидесяти рублей стоит?
— Поболе…
— Ну вот! Мы за пятьдесят рублей и подряжались!
— А Эммочка пятьдесят… этих самых… американских называла…
— Она ошиблась. Я ей сказал за пятьдесят сделаем, а она, видно, решила, что за пятьдесят долларов. Все в порядке, бабуля! Спасибо за арбузы… Нам пора!
Утром Авдеев на работе переодевался один. Из открытой двери соседней комнаты, где была раздевалка столяров и плиточников, доносился голос Киселева. Потом послышался хохот. «Снова что-то заливает!» — начал прислушиваться Авдеев.
— Я Авдееву шепчу, — рассказывал Киселев, — «бабки» на карман — и гони! Я с ней добалабонился… Авдеев замялся перед Эммочкой, так и так, мол, говорит, спасибо за ужин, я тороплюсь, меня девка ждет — и к двери! А я ей, мол, мне торопиться некуда, посидим давай, побалдеем… Она расцвела, коньячишко на стол. Только расселись, слышу, кто-то в двери ключом шебаршит. Эммочка как вскинется! Муж! — Киселева прервал хохот. Когда отсмеялись, тот продолжил: — Какой муж? — шепчу, а самого трясучка за колени взяла. Ну, думаю, влип! И с софы! А тут муж входит — лоб огромный! Глянул на софу, глянул на стол — и ко мне…
И снова хохот на весь дом.
Помидор сквозь смех спросил:
— Эммочка здесь работает? Покажешь?
— Нет, — ответил Киселев. — Она к подруге приходилa. Ну и увидела нас! И пригласила!
Авдеев переодевался, улыбаясь, и подумал: «Ну, трепло! И они верят его сказкам!» Но когда он вошел в комнату столяров и взглянул на Киселева, опешил от неожиданности. Щека его была исцарапана, под глазом синяк.
— Кто это тебя так, а?
— Что же ты друга одного бросил, — хохотнул Помидор. — Видишь, как его отделали!
Авдеев не знал, чему верить. Уходили-то они вместе и в автобус садились вместе. Откуда же синяк и царапина? Потом догадался и, когда они остались одни, спросил:
— Это тебя так жена угостила, да?
— Она… Поздно, говорит, пришел. Не поверила, что мы у старушки халтуру делали. Съездила по щеке, а ногти длиннющие…
Автор приостановил выкладку новых эпизодов