- Дэн, ребята, - он закрывает лицо руками, - простите. Пожалуйста. Клянусь. Это в последний раз. Я же... я сдохну. Дэн... ну, ты же знаешь, - встает на колени и ползет ко мне.
По его лицу катятся слезы.
- Мужики, ну, простите.
- Назар! - рявкаю я, - не позорься и не строй из себя шута. Встань. Ты каждый раз так ползаешь и просишь дать шанс. А потом что? Сколько раз нам из-за тебя приходилось отменять выступления? Сколько раз нас выгоняли из клубов из-за тебя? Сейчас, когда мы нашли приличную работу в престижном клубе, а не в замусоленной и богом забытой забегаловке, с грошовыми гонорарами, ты вытворяешь такое...
Вижу, как взгляд его тухнет, он виновато опускает голову. У самого в душе переполох. Но что с ним делать, я не могу даже представить.
- Дэн, я... Я... обещаю... Я... лечиться буду... Только не выгоняйте... Клянусь...
- Чем? Чем клянешься, Назар? - с усмешкой спрашиваю его, зная, что, кроме нашей дружбы, ему нечем поклясться и терять-то нечего.
Он давно потерянный человек. Перед глазами всплывают картины прошлого... Назар, с мешком на голове нюхающий клей... под кайфом… с расплывающейся до ушей улыбкой и закатившимися в нирване глазами... а потом полная отключка... бледное, как полотно, лицо, синие губы и остановка сердца... холодный страх смерти... От этих воспоминаний по телу пробегает жуткая дрожь.
- Дэн, завтра, - смотрит на меня умоляющими глазами, - давай завтра поедем в наркодиспансер. Я готов. Правда.
Нервно измеряю шагами комнату. Что делать с ним? Надо спасать друга. Черт, теперь уже точно покупка моей машины откладывается на неопределенное время.
- Хорошо. Завтра.
***
Нам приходится хвататься за любую работу. Днем мы репетируем в подвальном помещении, а вечерами выступаем по клубам, барам и ресторанам. Я почти все свои сбережения отдал на лечение Назара, и мне нужно заново копить деньги на машину. А еще на реабилитационный период Назара, после того, как он пройдет основное лечение. Я понимаю, что у Назара совершенно нет своих сбережений и, когда он выйдет из центра, будет полностью на моем содержании. Но я готов ему помочь, лишь бы он избавился от этой пагубной заразы. Кто ему еще поможет? Ведь кроме меня у него нет ни одной родственной души. Как, впрочем, и у меня. Ник тоже наш друг. Мы все вместе учились и жили в интернате. Но он сам погряз в долговой яме. В отличие от нас у него есть родители, но беда в том, что предки настрогали кучу детей, которых надо поднимать на ноги. Помимо Ника есть еще два брата и три сестры. Он самый старший в семье. А в прошлом году их отец упал с «люльки» на стройке и сломал позвоночник, сейчас он инвалид. Все заботы за детей фактически легли на плечи Ника. Вот Артур... из богатенькой семьи. Но и у него свои проблемы с родаками. Между ними произошел конфликт, он психанул и ушел из дома. Артур скрытный парень, особо не делится своими проблемами. Их, богатеев, не поймешь, чего ему не хватало? Да и ладно, не мое это дело лезть в душу. В общем, теперь он принципиально на «вольных хлебах». Сам снимает квартиру. Тачку у него предки забрали. Да, неудобно без машины, она позарез как нужна... На такси не наездишься, дорого. Но иногда приходится брать его, когда очень далеко добираться ночью после концерта.
Недавно хозяин клуба предложил нам заключить контракт на полгода, чему мы все очень обрадовались. Как-то после очередного выступления он зашел к нам в гримерку и предложил еще и подработку ди-джеем, то есть после нашего выступления не уходить домой, а продолжать развлекать народ до утра. Мы с ребятами решили чередовать вечера, чтобы никому не было обидно.
В таком изнурительном темпе пробежали три месяца. Времени на сочинение стихов и музыки у меня совершенно не оставалось. А моя мечта - это записать альбом с собственными песнями. Иногда мы включаем в репертуар и мои произведения. Мне нравится, как публика восторженно реагирует на них.
Сегодня в клубе какие-то мажорные гости из столицы. Хозяин нас предупредил заранее и попросил подобрать новенький репертуар. Мы всю неделю репетировали до упаду, чтобы его не подвести. Хозяин суетится, все проверяет, что-то говорит персоналу... Одним словом, нервничает. Наверное, и впрямь гости непростые. Его нервозность слегка передалась и нам. А завтра еще Назара выписывают, надо с утра ехать за ним. Черт. Я не высыпаюсь. Усталость косит с ног.
В кармане звенит сотовый. О, этому человеку я всегда рад. Отвечаю на вызов.
- Добрый вечер, мальчик мой, - слышу добродушный голос Александра Владимировича, моего интернатского учителя музыки.
- Добрый вечер!