Он еще и спрашивает?
- А чего ты подкрадываешься? - огрызаюсь я.
- А чего ты тут шпионишь? Тебя не учили в детстве, что за старшими нельзя подглядывать и тем более подслушивать?
Он что, решил мне правила хорошо тона преподать? Нашелся умник!
- Не твоего ума дело. Иди, куда шел, - фыркаю я.
Не до него мне сейчас.
- А я, между прочим, шел к Нине Николаевне, - улыбаясь, он подстраивается возле двери и вместе со мной подглядывает.
Вот пристал! Приспичило ему прямо сейчас поговорить с директором.
- Но как я ей это скажу? - доносится из кабинета. - Ты понимаешь, что девочке очень трудно приходится здесь, она только начала немного осваиваться, - мое внимание полностью переключается на Нину Николаевну.
Нет сомнений, что речь идет обо мне. От нехорошего предчувствия внутри все сворачивается в тугой узел.
- Почему я должна ей об этом сказать? - тяжело вздыхает Нина Николаевна.
Боже! Что случилось? Мне даже страшно представить, что от меня скрывают. Это нечто страшное, иначе мне бы сказали. Я начинаю понимать, почему на мои звонки не отвечает дядя. Виски пульсируют от боли. Меня охватывает зловещий, холодящий душу страх.
- Это точно? Он погиб? Ох… - Нина Николаевна смахивает слезу.
Мое сердце замирает, словно превращаясь в камень, медленно окутываясь колючей проволокой, врезающейся глубоко в плоть, нанося нестерпимую боль. Как больно... невыносимо терпеть эти муки. Голова кружится. Мне трудно дышать… Задыхаюсь. К горлу подступает душераздирающий крик, хочется выть, но я лишь прикрываю рот трясущейся ладонью. Слезы вот-вот польются из глаз... боль просится наружу. Не здесь. Пячусь назад. Дэн ошарашенно смотрит на меня. Плевать. Разворачиваюсь и бегу... Бегу, не замечая ничего вокруг. Для меня больше не существует мира… Мира, который в одночасье рухнул навсегда, который уже не будет для меня прежним… к единственному месту, где я могу выплеснуть свою боль.
Буквально через несколько минут я добегаю до берега и скрываюсь под деревом. Я просто ложусь на землю, желая, чтобы эта боль ушла...
- Не верююю... Нееет... Гера... Герочка... миленький. Как ты мог оставить нас?! - от безысходности царапаю землю.
- Папочка, что же теперь будет? Как нам жить… без... Герки? - глухое рыдание вырывается из груди. - За что? За что нам все эти муки?
Обнимаю себя за живот, свернувшись в позе эмбриона. Еще немного и мои внутренности взорвутся от той боли, что поглощает каждую частичку моего тела. Я, как огромный комок, сотканный из тоски, боли, печали...
Постепенно рыдание переходит на хрип, слезы высыхают, но только на душе по-прежнему тяжело, что трудно вздохнуть полной грудью. Словно вместо кислорода в мой организм поступают отравляющий и поражающий меня изнутри яд... Облизываю пересохшие губы и переворачиваюсь на спину. Сквозь листву надо мной нависает одинокая луна. Мы с ней две подруги. Одни-одинёшеньки...
Постепенно до моего воспаленного сознания доносится шум и разговоры. Молодежь веселится. Я, как полоумная, бежала сюда, не различая никого вокруг. Недалеко слышу шепот и стоны... Боже! Прикрываю ладонями лицо. Мне что, опять быть невольным слушателем полового акта?
Приподнимаюсь на локтях и пытаюсь разглядеть парочку. Но тут неожиданно на меня приземляется... Ну, конечно же, Дэн. Такое ощущение, что он меня всюду преследует, начинаю злиться. А когда он не делает никаких попыток подняться, прихожу в ярость.
- Ты, придурок, слезь с меня, - приходится говорить шепотом, чтобы не услышала та парочка в кустах.
- Ты опять подглядываешь? - он не только не собирается подниматься, но еще находит все это забавным.
Пытаюсь вырваться, но его тело полностью сковывает мои движения. Через несколько попыток я понимаю, что не сдвину с себя эту груду мышц.
Легкий вдох парня. Что он делает? Боже! А что если он... Надо немедленно выползать из-под него, иначе это может обернуться чем-то ужасным. Если он вырос в этом интернате, то ничем не лучше остальных.
- Пожалуйста, слезь с меня, мне тяжело, - звучит намного жалобнее, чем я хотела.
Но дает свои результаты. Парень приподнимается на локтях, предоставляя мне доступ к кислороду. Жадно хватаю воздух. Грудь поднимается и опускается слишком часто. Мой взгляд устремлен в глаза парня.
- И что ты тут делаешь? - отвоеванное пространство дает возможность шевелится.
Я снова пытаюсь выбраться из-под него. Но тут на бедре чувствую что-то твердое... Мамочка! Меня охватывает страх.
- Лежи спокойно, малышка, а то я за себя не отвечаю, - предупреждает парень, и я перестаю барахтаться под ним.
Лишь бы не тронул меня.
- А теперь скажи, откуда я тебя знаю? Мы раньше встречались?