- Поделом ему, - бурчу я. - Надо было ему яйца оторвать еще.
- Дэн, - с серьезным видом в комнату заходит Владимирович, - не ожидал от тебя такого. Ты что, обкурился? - обводит взглядом комнату, на несколько секунд останавливаясь взглядом на каждом присутствующем. - Выйдите все, кроме Дэна, - командует он и внимательно всматривается на Еву.
Щурится. Наверное, видит ее красную и припухшую щеку. Ребята безоговорочно покидают комнату. Ева пытается встать, но я подхожу к ней и останавливаю, присаживаясь на кровать. Владимирович смотрит вопросительно. Наши с ним взгляды встречаются и буравят друг друга несколько секунд.
- Ладно, пусть она останется, - отворачивается и присаживается на стул. - Рассказывай, что на тебя вчера нашло. Почему ты покалечил Марата? Я внимательно слушаю.
Тру руками лицо и глубоко вдыхаю. Перед глазами картина, где Марат лежит на Еве со спущенными штанами, пристроив свой член к ее… Бррр... Издаю непроизвольный рык.
- Рассказывать... нечего. А что он говорит?
- Естественно, он во всем обвиняет тебя. А то ты не знаешь его. Он говорит, что ты на него напал и избил. Но, зная тебя... Хочу во всем разобраться сам, чтобы понять всю ситуацию.
- Я не могу... - вздыхаю, - это не моя тайна.
Опираюсь руками на кровать. Чувствую, как мою руку накрывает маленькая, теплая ладошка Евы. Она хочет, чтобы я рассказал? Порачиваюсь к ней. Ева смотрит на меня, не мигая, а глаза наполняются слезами.
- Скажи, - тихо произносит она.
Я сцепляю наши пальцы и чувствую ее легкое пожатие.
- Хорошо.
Вкратце рассказываю учителю все, как было, конечно, опускаю описания всех подробностей голых тел. На протяжении моего рассказа Владимирович меняется в лице. То бледнеет, то покрывается красными пятнами от негодования.
- Даааа, - протягивает он в конце, - это попахивает Марату сроком в колонии. Вот сучонок, - бьет кулаком по письменному столу. - Маленький ублюдок.
Мы какое-то время сидим в полной тишине. Учитель сосредоточенно о чем-то думает. Потом медленно встает и подходит к нам с Евой.
- Спасибо, - протягивает мне руку, - я знал, что ты не мог просто так... Ева, ты как, девочка? Прости нас, что не доглядели, - опускает виновато голову. - Если Нина... Николаевна узнает... Ну, да ладно... Пойду ей расскажу. Будем решать, что делать дальше, - открывает дверь и оборачивается. - Девочка, ты точно не пострадала? - Ева отрицательно мотает головой.
Владимирович кивает и выходит, оставляя нас одних. Закрываю глаза. Съездили на концерт. Ухмыляюсь.
- Спасибо, - нарушает тишину тоненький голосок Евы.
А потом я чувствую на своей щеке теплое дыхание и прикосновение ее губ. Она меня поцеловала? Ее поцелуй был еле ощутим, как легкое дуновение или прикосновения перышка. Но по моему телу моментально пробежала приятная волна дрожи, заставляя мое сердце биться в ускоренном ритме. Для меня это совершенно новые и необычные ощущения. Почему я так на нее реагирую? Вспоминаю наш поцелуй под ивой на берегу... как приятно ощущались ее губки. Так, надо убираться отсюда, ибо я не сдержусь и наброшусь на нее. Во мне вспыхивает искра злости. Я злюсь на себя за то, что поддался минутной слабости, на нее за то, что она вызывает во мне новые ощущения. Нюня. Распустил сопли. Соберись, Дэн. Растаял перед первой встречной девчонкой. Идиот. Да они же все с виду такие... скромные, нежные, ласковые... а потом похотливые сучки. Мне не нужны ее поцелуи и благодарности. Я никогда не нарушал свое правило... а с ней... Нет. Надо поскорей свалить отсюда и забыть все... и ее. Так будет лучше. Так будет правильней. Вскакиваю на ноги и иду к двери. Останавливаюсь.
- Не надо меня благодарить, - не поворачиваясь, - ну, бывай, - выхожу из комнаты.
Глава 9
Ева
Ушел... Ушел, даже не обернулся. Чем я его обидела? Неприятен был мой поцелуй? Но он же вчера сам... Или ему сегодня стало противно после… Зачем я это сделала? Дура! Даже не знаю, что на меня нашло. Ведь я даже не собиралась этого делать. А потом, поддавшись порыву... В благодарность за все, что он для меня вчера и сегодня сделал... Если бы не он... Что со мной было бы... Зажмуриваюсь, отгоняя ужасные воспоминания о мерзких руках Марата… К горлу подкатывает тошнота. Учащенно дышу, пытаясь прогнать тягостные мысли и успокоиться. Нет. Не думать. Не думать. Все прочь... Это был страшный сон. Дэн... Он вчера… Возник из ниоткуда. Как он очутился здесь? Трогаю свое лицо, больно. Наверное, синяк на всю щеку. Мысли хаотично пробегают в голове, мелькая и сменяя друг друга картинками вчерашнего дня. Я... я все испортила. Вот идиотка! Зачем? Вот спрашивается, зачем я его поцеловала? Надо было просто сказать "спасибо". Почему он остался со мной на всю ночь? Так нежно обнимал? Или это просто элементарная жалось? Ох, Ева, ты совершенно не разбираешься в людях. Почему все... все меня бросают? Вот и он бросил… Ежусь и сворачиваюсь клубочком на кровати. Ушел, ну и пусть... Пусть катится... Нужен больно... Герка! Сердце стучит, как ненормальное. Просочившаяся в сознание мысль о непоправимой беде покрывает душу ледяной коркой. Меня окутывает темная мгла, отрезвляя мои переживания о Марате, о Дэне, о поцелуе… Вчерашний разговор Нины Николаевны... Я осталась совершенно одна… Глаза начинает щипать от подступивших слез. Герка... Герочка... братик... Как теперь жить? Хочется закричать на всю комнату: «Неееееет... Это не должно было случиться с ним».