— Уже два. Теперь я опаздываю, — она кладет телефон Анны на стойку, одним глотком допивает свой эспрессо, чмокает подругу в щеку и говорит, что это она изменилась, а не Пит.
— Нет — он! Я тебя умоляю, он хочет стать учителем! В садовом центре он по крайней мере что-то зарабатывал.
— Стране нужны учителя, — Зара хватает свою сумку. — Может, в следующие выходные встретимся за обедом?
— А еще нужны инспектора дорожного движения. И дорожные рабочие. Вместе пообедать? Конечно.
Зара снова клюет подругу в щеку, желает удачи с завтрашним интервью и убегает. Анна берет со стойки свой телефон и видит, что у нее все же есть совпадение — синяя точка на Олд-Комптон-стрит. Она нажимает на нее, и показывается число 51. Анна чуть не смеется: какой низкий индекс! И все же ей интересно, что это за человек, раз его сочли таким безнадежно несовместимым с ней. Вероятно, один из тех парней, с которыми она встречается в гостях или на работе и не знает, о чем с ними говорить. Тот, кто не интересуется музыкой, не имеет творческих увлечений, стремится зарабатывать и копить деньги, какой-нибудь примитивный мужлан, который не знает ничего лучше, как трепаться о ценах на недвижимость, ипотеке и пенсионных программах. Анна пытается представить себе такого человека и на этот раз действительно смеется, осознав, что она нарисовала в уме полное подобие Кейра. Она наблюдает, как синяя точка ползет, будто насекомое, по экрану, и думает: да, вот как выглядит кандидат с индексом 51. Но, с другой стороны, достаточно ли хорошо знает ее «Кисмет», чтобы так точно вычислить совместимость? Конечно, да. Ему известны каждая песня, каждый веб-сайт, каждый пост, под которым она поставила лайк, каждая фотография, которой она поделилась, все плейлисты, которые она создает, и еда, которую она заказывает, — короче говоря, всё вплоть до наносекунд и микропикселей. Где еще она честнее, чем в интернет-запросах? «Кисмет» знает ее так же хорошо, как лучшая подруга. Возможно, даже лучше, чем она сама, заключает Анна, раздумывая, не пройтись ли до Олд-Комптон-стрит посмотреть на индекс 51, просто чтобы извлечь из их фатальной несовместимости что-то интересное для себя. Но на часах уже 14:09, и надо возвращаться на работу к своим вопросам. Хотя, вдруг приходит ей в голову, может, лучше прогуляться до библиотеки Королевского института британских архитекторов на Грейт-Портленд-стрит и провести там некоторые изыскания? Анна не может решить, что делать, разрывается между двумя намерениями и потому сидит в бездействии у окна и смотрит на часы на своем телефоне. Их, кажется, заело на 14:09, но через невероятно долгое время цифры на экране наконец милосердно меняются на 14:10.
ПЯТНИЦА
Анна удивлена, что новая фирма Сахины Бхутто расположена в Воксхолле, той части Лондона, которую она всегда считала самой невзрачной и слегка удручающей. Она прибывает на час с лишним раньше, чтобы успеть поесть, выпить крепкий кофе, зазубрить вопросы и купить дезодорант — ее антиперспирант закончился два дня назад, и в вечной спешке между домом и офисом она все время забывает приобрести новый. Она обходит кругом окрестности, но единственное кафе, где можно присесть, — запущенная забегаловка практически на территории автобусной станции. Анна устраивается за столиком, смотрит ламинированное меню, предлагающее горячие бутерброды и круглосуточные завтраки, и, поскольку живот крутит от волнения, заказывает легкое блюдо — мюсли с йогуртом. Это всё приносят в высоком стакане с красными ягодами сверху и с длинной ложкой; Анна чувствует устремленные на нее взгляды мужчин, несомненно удивляющихся этой энергичной девушке, поглощающей в обеденное время мороженое. Съев две ложки, Анна отставляет стакан в сторону и разглаживает на пластиковой столешнице список вопросов.
Вчера днем она, как договаривались, отправила Стюарту окончательный вариант предполагаемых десяти вопросов, но только сегодня утром босс пригласил ее в «тихий уголок» и сказал, что формулировки не совсем правильные, вернее, совсем неправильные. Вместе они целый час обсуждали каждый вопрос, и Анна в молчаливом смятении наблюдала, как ударами жирных пальцев начальник удаляет результаты ее ночных изысканий — упоминание о детстве Сахины, проведенном в Пакистане, ссылки на ее первые работы в США, намек на ее сомнительное сотрудничество с королевской семьей Саудовской Аравии — и заменяет их тремя корпоративными ценностями «Брайтлинга», причем Стюарт потребовал, чтобы в каждом вопросе обязательно присутствовала одна из них, и с финальным снисходительным замахом выделил их жирным шрифтом. Куда только девался жизнеутверждающий тон, которым он ободрял ее несколько дней назад. Теперь Стюарт говорил о получасовой беседе с Сахиной как о хрупком, изменчивом процессе, во время которого нельзя идти даже на малейший риск.