Ника вздрогнул, когда из грязного и затянутого паутиной окна мансарды протянулся тонкий и слабый луч фонаря, скорее даже карманного фонарика, предназначенного для освещения пути под ногами и быстрого поиска ключей в дамских сумочках. В пыли, поднимаемой потоками морозного воздуха, тот был отчетливо виден, почти осязаем. Когда свет первый раз прошелся у них над головами, оборотень зажмурился и пригнулся, не желая выдать свое место нахождения и тем самым опять попасть под пули. Но, отвлекшись на секунду на возню вампира за спиной и его приглушенный злой шепот, мужчина не заметил зигзага, проделанного лучом по полю и через мгновение уже слепо таращился прямо в поток слабого света, пойманный и загипнотизированный подобно мотыльку, ожидая, почти предвкушая, звук выстрела и удар пули в тело.
Темнота накрыла внезапно, заставив Нику несколько раз сморгнуть, что бы адаптироваться к ней. Едва слышный шум внутри дома, осторожные, крадущиеся шаги по расшатанной лестнице и приглушенные дыхания двух человек не смогли укрыться от острого слуха. Марсель, сидевший рядом с оборотнем, перестал шипеть, тоже учуяв быстрый бег теплой крови по венам напуганных людей.
Темный силуэт человека медленно отделился от черноты дверного проема и замер на более светлом фоне стен с облупившейся краской. Включился фонарик, осветив когда-то дорогие, но уже порядком поношенные ботинки и ссохшиеся доски веранды, покрытые растрескавшейся темно-бордовой краской, больше по цвету напоминавшей старую кровь. Луч скользнул по земле, внимательно ощупав телегу и завалы инструментов, протянулся к полю, снова зацепив Нику, притаившегося в траве. Щелкнул затвор и мужчина шагнул с крыльца, держа ружье двумя руками и осторожно ступая по сухой земле, едва присыпанной снегом.
- Что там? – Женский шепот, раздавшийся из тишины дома, заставил вздрогнуть всю троицу. Мужчина обернулся и, раздраженно что-то пробормотав, ответил.
- Черт его знает. Кошка какая-то. Только глаза в темноте и видно. Рысь наверное. – Ника закатил глаза и в притворном обмороке откинулся на Марселя. Вот только «кошкой» и «рысью» его не называли, бл*дь. Может и приклеиться…
- Не иди туда! – Сложно истерить шепотом, но этой женщине удавалось. Человек с ружьем только отмахнулся от нее и двинулся дальше, все ближе подходя к сидевшей в траве паре нечеловеков. Ника толкнул Марселя в бок, вызвав у того утробный рык боли и уставился на него оранжевыми глазами, так некстати выдавшими их в этот раз. Выдавшими потому, что человеческие глаза свет не отражают. В отличии от кошачьих.
Вампир пожал плечами и, сморщившись, покачал головой, показывая, что идей у него нет. Ника, поджав губы, осторожно вытащил револьвер из кобуры и, дождавшись, когда человек подойдет чуть ближе, взвел курок. Скрежет пружины и щелчок почти грохотом прозвучали в повисшей тишине. Мужчина замер, и оборотень услышал, как человеческое сердце заколотилось в испуге, и ощутил терпкий запах выступившего на коже холодного пота.
- Мы пришли поговорить. Убери ружье, и мы тебя не тронем. – После быстрого обмена толчками, Ника присел, позволив Марселю говорить. И надо признаться не зря. Вампир вложил в голос такую уверенность и спокойствие, что сам Ника чуть было ему не поверил.
- Кто вы? – Мужчина же был на грани паники, что и помешало вампирским чарам проникнуть в его сознание. Когда организмом управляют инстинкты и гормоны, то ничто разумное им управлять не в состоянии. – Что вам нужно? Это частная территория!
Киношность фраз и вообще всего происходящего вызвали бы у Ники ухмылку, если бы не чернеющее в ночи дуло, направленное ему в область груди. Сомнительно, что этот человек смог бы хорошенько прицелиться, чтобы убить оборотня, но и пуля, пущенная соскользнувшим от испарины дрожащим пальцем, удовольствия бы точно не доставила.
- Меня зовут Марсель. Я и мой друг пришли просто поговорить. Ни он, ни я не сделаем ничего плохого тебе и твоей женщине. Опусти ружье и впусти нас в дом. – Энергетический посыл был такой силы, что Ника удивленно склонил голову к плечу, очень по-кошачьи изучая новый и интересный объект.
- Что вам нужно? О чем говорить? – Паники в голосе уже почти не было, только неуверенность и сомнение переливались в дрожащем голосе растерянного мужчины. Ствол немного опустился, вынудив оборотня нервно сглотнуть – теперь ружье смотрело прямо на Никино достоинство.