– Тише – Гао бесшумно приблизился, развернул меня к себе и впился в мой рот болезненным поцелуем.
– М-мм! – стиснув губы попыталась не впускать наглый язык дальше, но под сильным напором моя оборона рассыпалась, как горстка пепла по ветру.
Прижав меня спиной к окну, поднял мои руки вверх стаскивая с меня курточку и водолазку вместе.
– Ты! – воспользовавшись тем, что, снимая вещи пришлось прервать поцелуй, я хотела ему сказать, но что? Я забыла об этом стоило ему снова вжаться мне в рот жесткими, обветренными губами.
Его язык был на вкус как табак и мороженное. Опасное, но желанное.
– Ты можешь уйти – с усилием оторвавшись предлагает Гао – Я пойму и не вспомню никогда.
– Нет, – со стоном выдыхаю, сама расстёгиваю бюстгальтер позволяя ему упасть мне под ноги, не стесняясь своей наготы. – Хочу… – под похотливым взглядом Ана грудь тяжелеет, а губы начинает колоть неведомая сила, и я провожу языком в поисках спасения.
– Тебя… хочу – не терпящим возражений тоном выдыхаю. В силу обстоятельств получается вызывающе, не капризно как планировала.
– Хочешь – тянет шипящие на шаг приближаясь, склоняет голову на бок, в глазах мелькает одобрение, единственное что различаю в его глазах. Ему нравиться то, что он видит. – Получишь.
Снова тянет шипящие, рывком притягивает к себе, смотрит то в глаза, то на грудь.
Неторопливо оттягивает ворот футболки, не мигающим взглядом слежу за ним.
Литые мышцы рук и груди бугрятся, перекатываются, когда Ан снимает с себя футболку, она единственное, что разделяет нас от безумия. Того, которого не показывают по телевиденью, того, которое прячут в домах за закрытыми шторами и дверями.
***
– Ан, – накрывшись пледом внимательно слежу за тем, как он одевает футболку, потом штаны. – Нам нужно поговорить.
–Поговорим, – судорожно кивает и смотрит на меня – но сначала приведём себя в порядок. Пойдём – кивает в сторону дверей.
– Давай уедем – падаю на кровать в комнате Ана, он уже переоделся, а я даже успела осмотреть эту микро-клинику. – Куда ни будь на острова, где тепло, нет никакой техники и людей.
– Куда например? – расчёсывая мокрые волосы смотрит на меня через зеркало.
– Не знаю, туда, где будем мы втроём и никакой цивилизации – блаженно закрываю глаза.
– Ты всё же остаешься? – всё так же, глядя мне в глаза.
– Возможно, – неопределённо пожимаю плечами. Поднимаюсь с кровати. Мне не куда идти, я привязалась к Чан, Сю Ли и кажется… к Ану.
– Сегодня ты летишь обратно – резко меняет тему Гао поворачиваясь ко мне.
– Что? – Только и могу недоумённо спросить, мужчина снова закрывается от меня маской непроницаемости, как щитом от острого меча.
– Ты позавтракаешь с мамой и самолёт вернёт тебя обратно в Москву. – Достаёт из ящика маленькую коробочку, одним движением цепляет запонки, поправляет манжеты, вперивается в меня взглядом.
– А ты? – пробую смягчить свою резкость улыбкой, не получается. Я слишком напряжена, уголки губ дрожат, а я обезоруженная и открытая смотрю на него.
– У меня есть дела – мне казалось, что его глаза были горячими, я ошиблась, они есть и будут холодными, как сталь. Как острым ножом режут яблоки, так и меня разрезает Гао своими словами. Его резкий и холодный ответ сам расставляет фигуры по местам.
Да. Фигуры.
Игра на шахматном поле, где Ан – король, а я – пешка.
Глупая пешка в игре короля-лицемера, решившая поверить в свою значимость и неповторимость. Глупа и так похожа на сотни других.
От ответа меня спасает Сю Ли, женщина зовёт нас к столу.
Ан пропускает меня в перёд, разрешает идти впереди и говорить с его мамой. Напрасно, я не настроена на дружескую беседу, а женщина вся в себе.
За столом был ещё доктор-друг, он нехорошо косился на Ана, недоволен его упорством, но молчит. Молчат все, тишина за столом звенящая, её можно даже замерять, но на это никто не обращает внимания. Делают вид, будто страшно голодны, а на само деле косятся на Ана и меня, даже прислуга заметила и тоже косилась, подавая ранний завтрак.