Там впервые и подумал о детях.
Была новогодняя ночь, вдали, за верхушками деревьев стреляли салюты, яркими букетами распускаясь в небе. Играла легкая музыка на фоне, они лежали на шкуре у камина, девушка спала, а он задумчиво крутил её прядь на пальце.
В голове вовсю шло немое кино, где он носит на руках темноволосую девочку со светлыми глазами его мамы. Потом картинка сменилась, появилась беременная девушка в голубом платье, он почему-то знал – внутри мальчик.
Он хотел мальчика, чтобы был первенцем. Мечтал ещё с того момента, когда впервые взял Ромку на руки. Это было в храме, голенький малыш трепыхался в стуженой воде, ему явно не нравились манипуляции бородатого человека, и он решил подёргать тонкими, маленькими пальчиками путаясь в густой седой поросли, это умилило крёстного да первого осмысленного желания – иметь своих, вот таких вот, пузатых карапузов.
Хотел даже обратится в специальную клинику, но мама посоветовала подождать, мало ли что получится «из пробирки». Стас терпеливо ждал, целых несколько лет и не пожалел.
Появилась эта неземная девушка из китайской провинции и у него отшибло мозг. Отчётливо вспомнилось, как в первую их встречу внутри что-то щёлкнуло, тогда подумал – показалось. А сейчас, краем уха услышав фразу из аудиокниги, подумалось ему – любовь. Да, он уже взрослый мальчик, но иногда так хочется поверить в это волшебное, неземное как Юн.
«Хочется, но колется» – знаменитая фраза первая пришла ему на ум. Любви хочется, но правда колет глаза. А правда в том, что любви не существует.
Может, это чувство и правда существует. Первобытное и охраняемое всеми, может где-то там, куда ещё не ступала нога человека, потому что в современном цивилизованном обществе такое редкость, на своем веку он встречал такое всего несколько раз. В книгах Шекспира и в семье Вишнёва, родители не испытывали таких чувств и не скрывали этого от детей.
Прошёл ещё один год, общая годовщина, светлый праздник, предложение. За пролетевшее время Стасу ещё несколько раз являлось немое кино с детьми и девушкой, он убедился в том, что лучшей в мире матери для его матери не будет.
Этот новый год встречали в тропиках, Юн заболела и было принято решение свозить её на море. Горячий песок и сильные волны они были на воде. Белая яхта мягко раскачивалась на волнах, снова играл ненавязчивый мотив, вместо салютов в небе горели яркие и холодные одновременно звёзды.
Дрожащее «Да-а» и горящие черные глаза, его новый год удался, пусть он и не верит в любовь, но теперь ощутил её мощь объятьями новоиспечённой невесты.
Он почувствовал, что последний барьер, разделяющий их, исчез. Как волны разбивались о корму, так и он разбился о корму корабля «Стас».
Он дал им время свыкнуться с мыслю о свадьбе, почти целый год тянул со знакомством, только перед новым годом решился.
Самой привередливой, как и заведено, была бабуля. Тома, как просила обращаться бабуля к ней, воротила нос и была уверенна, что лучше Мирочки Вишнёвой жены мне не сыскать, ровно до того момента, как увидела её с вторым своим внуком Вадимом.
Плюнула на меня сказав, что её девочка со старшим внучком смотрится гораздо лучше, чем с младшим оболтусом. Начала продвигать рандомную невестку иностранку, хотя не раз говорила, что она какая-то не настоящая, подделка, не зря ведь из Китая.
Тогда Стас и подумать не мог, насколько бабушка была права, не придал значения её словам.
А через некоторое время убедился в правдивости выражения «любовь живет три года». Его потянуло налево, ладно бы ещё случайную девку снял, и никто бы не узнал, но он сам признался в этом брату перед свадьбой и нисколько не стыдясь снова пошёл по бабам. Только в это раз нашлась подходящая, жила по соседству с их корпоративной квартирой и была не против соперничества.
Но его не было, была страшная авария, в которую попала жена сразу же после медового месяца.
Стас тогда не поверил словам доктора и с аэропорта помчался домой, он был уверен, что пострадала сестра его жены, она была на их свадьбе и очень схожа с Юн. Но дома Беловой не было, на перемотанная вдоль и в поперёк лежала в реанимации столичного госпиталя.