Джон с удивлением взглянул на нее.
Риелторша вытащила блокнот и начала записывать требования.
– И телевизор с плоским экраном в сто сантиметров по диагонали, – добавила Грейс. – По обеим сторонам кровати должны быть лампы. Только ни в коем случае не флуоресцентные. От них кожа выглядит желтой, ужасно некрасиво.
Девушка продолжала записывать.
– Не то чтобы мы собираемся много времени посвящать чтению. Верно, милый? – Грейс обдала Нокса жарким взглядом.
Джон осклабился.
– Ах ты, баловница!
Он с такой силой толкнул ее в плечо, что она упала навзничь.
– Хочешь поиграть, сладкий мой?
– Позже, – многозначительно заверил Нокс.
Грейс вернулась к списку требований.
– Разумеется, все расходы по установке ложатся на владельца апартаментов. Мой возлюбленный будет платить только за кабельное телевидение.
Грейс протянула руку, Джон поймал ее.
Затем Грейс скромно опустила глазки и продолжила на шанхайском диалекте:
– Видишь ли, сестричка, этот мужчина, его отношение ко мне… время, что он проводит со мной, – имеют огромную важность. Отсюда мои высокие требования к апартаментам. Ты должна понять.
– Я понимаю, – заверила риелторша.
Нокс делал вид, что ни слова не знает на шанхайском диалекте.
– Теперь я вас оставлю, чтобы он проверил технику. Цену обсудите с ним. Согласны? – На свой риторический вопрос Грейс сама же и ответила: – Конечно, согласны.
– Не задерживайся, – с нажимом произнес Нокс.
– Ни в коем случае, милый. Каждая минута без тебя будет мне пыткой, – проворковала Грейс, соскочила с кровати и прошелестела мимо риелторши.
– Телефон не забудь, – сказал Джон, протягивая Грейс сумочку и пакет с их старой одеждой. – Как закончим, я тебе эсэмэску пришлю.
Риелторша повела Нокса в кухню.
– Полагаю, вас впечатлит оснащение кухни и обеденной территории.
– Вряд ли, сестричка, – отозвалась Грейс уже с порога. – У нас найдутся занятия поинтереснее стряпни.
Через несколько минут Грейс приблизилась к двери с табличкой «Семь Лебедей»; путь от лифта лежал мимо «Семи Озер» и «Семи Долин». Она сделала глубокий вдох и постучала. Семерка – число нейтральное, но в данной ситуации нейтральные числа представлялись зловещими. Открывать вышел долговязый парень лет двадцати с небольшим. Футболка в жирных пятнах. Желтый кончик указательного пальца правой руки – верный признак заядлого курильщика.
– Где он? – мрачно спросила Грейс на шанхайском диалекте.
Проскользнула в квартиру, немало удивив парня, а заодно и еще троих типов, удобно устроившихся перед плоскоэкранным телевизором. Журнальный столик был завален упаковками от еды «на вынос», коробками из-под пиццы и жестяными банками от «Редбулла».
– Где он? Быстро отвечайте! – рявкнула Грейс. Ей очень не понравился вид гостиной Лю. Устроили ночлежку. Вон, на полу циновки расстелены, подушки валяются, одеяла. Мебель икеевская. В таком бардаке попробуй отыщи личные вещи Лю Хао. На это уйма времени понадобится, не говоря об уединении. Грейс прошла к закрытой двери и распахнула ее.
– Есть кто-нибудь?
В смежной комнате порядка было больше. Единственный диван-футон в углу, рядом тумбочка и настольная лампа на регулируемой ножке. Икеевский стол, явно из одной коллекции с комодами из гостиной. Плоский телевизор, только поменьше, игровая приставка, видеоплеер, кабельный бокс. Это комната Лю Хао, решила Грейс.
К потолку был прикреплен бамбуковый шест, на котором сушились брюки, рубашки и пара спортивных курток на пластиковых «плечиках». Грейс распахнула платяной шкаф – и обнаружила нагромождение чемоданов и коробок от всех видов электроники.
Внимание Грейс привлекла цифровая фоторамка на столе. Из череды кадров выплыло изображение Лю Цзяня – и сменилось новым фото. Лю Цзянь выглядел чуть старше, чем помнился Грейс, но зато еще красивее – если, конечно, такое возможно. Те же теплые глаза. Целую секунду Грейс не могла выдохнуть.
Почувствовала, что за спиной кто-то стоит. Не оборачиваясь, спросила:
– Где он?
– Мы его уже дня два не видали, – сообщил сосед Лю Хао.
Грейс развернулась, подалась к нему:
– Он подругу завел?
– Откуда я знаю? Он большой мальчик. Ему няньки не нужны. Поищи в родительском доме. Это на…
– На Чунминдао. Я в курсе. По-твоему, я не представляю, что за птица Лю Хао? Эх ты, сосунок.
Парню эпитет не понравился.
– Говорят, Лю Хао триада сцапала.
Допустим, подумала Грейс; тогда почему они квартиру не обыскали? Должны были вверх дном перевернуть – это в их стиле.
– Лю Хао убит? – Грейс добавила в голос ужаса.
Парень промолчал.
– Похищен? – спросила Грейс, позволив чувству облегчения пробиться сквозь шок.
– Ты разве ничего не слыхала?
– Скажи честно: тут уже были? Вопросы задавали? Не вздумай врать!
– Клянусь, никого не было.
Грейс всхлипнула.
– Выйди, пожалуйста. Очень тебя прошу.
Парень вышел с готовностью.
Грейс проводила его взглядом, закрыла дверь на замок. Проскользнула в ванную, примыкающую к спальне Лю Хао, заперлась изнутри и приступила к поискам.
Из тесной кухни без намека на обеденный стол или барную стойку Ноксу был отлично виден экран домофона: камера фиксировала приход и уход жильцов и посетителей. Изображая интерес к буфету и водонагревателю, Джон отслеживал вход. Девушка стояла поодаль, изучала его реакцию и привычной скороговоркой перечисляла преимущества. За последние пять минут из здания вышли пять человек. Ни один не вошел. Но вот на экране появился здоровяк и взялся за ручку парадной двери. Нокс отметил его черную кожаную куртку. Тот самый тип, что следил за ними с противоположной стороны улицы? Камера позволила рассмотреть его получше. Черты лица резче, чем у большинства китайцев; выражение дерзкое, для китайцев тоже нехарактерное. Да и комплекция выдает уроженца несколько иных краев.
– Не помню, говорили вы или нет, – обратился Нокс к девушке, – как в случае нужды связаться с управдомом?
– По прямому номеру. У входа расположен специальный пульт. Последнее слово техники…
– Заведующий в этом здании живет?
– Разумеется. В цокольном этаже.
– По какой лестнице удобнее к нему идти – по восточной или по западной?
Вопрос несколько обескуражил девушку – чтобы вайгожень не пользовался лифтом?
– По западной.
Понятно. Видеокамера в квартире управдома. Если тип, только что вошедший в здание, – полицейский или шпион, значит, он первым делом просмотрит видеозаписи, чтобы узнать, куда направились Грейс и Нокс. У Джона, таким образом, есть несколько минут; негусто, но ему хватит.
Он послал Грейс СМС: «Уходите».
Нужно отделаться от риелторши и вывести Грейс из здания, тогда можно будет и делом заняться.
Не найдя в ванной лекарств, Грейс вполголоса выругала мать, вернулась в комнату, методично и споро обследовала стол и все остальное – обшарила ящики, поискала под столом, убедилась в отсутствии спрятанных флэшек и портативных накопителей, проверила все потенциальные места хранения отчетов о взятках. Перетряхнула одежду Лю Хао, пощупала в мысках его туфель. Осмотрела чехол для теннисной ракетки и два пустых рюкзака. А также диван – и сам матрас, и каркас.
Завибрировал iPhone.
«Уходите», – прочла Грейс.
Выругалась вслух, стала фотографировать комнату, в том числе щелкнула пустой стол. Парень в грязной футболке, конечно, солгал: квартиру уже обыскивали, все важное забрали. Цифровая рамка мигнула новым изображением – Лю Хао на своем обожаемом, любовно отреставрированном мотоцикле с коляской; следующим номером – Марлон Брандо, тоже на мотоцикле, затем Стив Маккуин, кадр из «Большого побега», за Маккуином – Харрисон Форд и Шайа Лабаф (кадр из очередного «Индианы Джонса»), все на мотоциклах с колясками. Впечатляющий видеоряд наконец сменился шанхайским пейзажем, а тот, в свою очередь, – новой фотографией Лю Цзяня. Грейс рукой зажала себе рот: Лю Цзянь, широко улыбаясь, обнимал какую-то женщину.