— Ты это… надумала?
Сяо Кун чуть наклонила голову в бок. Была у неё такая привычка: если перед тем, как заговорить, Сяо Кун наклоняла голову вбок, это означало, что решение уже принято. Девушка, покрепче ухватившись за кушетку, сказала:
— Да. Надумала. А ты?
Доктор Ван очень долго не отвечал, на его лице то появлялась, то исчезала улыбка, накатывая, словно волна, и после трёх-четырёх таких «приливов» он проговорил:
— Ты же знаешь, неважно, что я думаю, самое главное, что думаешь ты.
На то, чтобы сформулировать эту фразу, у Вана ушла целая вечность. Всё это время Сяо Кун ждала и, пока длилось это бесконечное ожидание, не переставала скрести пальцем искусственную кожу на кушетке, из-за чего раздавался негромкий скрип. Услышав, что сказал доктор Ван, Сяо Кун распробовала вкус его слов, которые значили больше, чем просто «да, я тоже». Девушка задохнулась и почти сразу же ощутила жар во всём теле, а потом внезапно почувствовала, что внутри произошли тонкие, но глубинные изменения, и в этом состоянии она готова сдаться без боя. Сяо Кун спрыгнула с кушетки, сделала шаг вперёд и оказалась перед доктором Ваном. Он тоже встал. Каждый из них обеими руками нащупал лицо другого. Почти одновременно. И глаза. Стоило дотронуться до глаз, как оба вдруг зарыдали. Такого поворота ничто не предвещало, это был порыв. Молодые люди лили слёзы на кончики пальцев друг друга. Слёзы всегда трогают за живое, предвещая следующий шаг. И тут доктор Ван и Сяо Кун решили поцеловаться, но ничего не получилось, лишь столкнулись носами и быстро отпрянули друг от друга. Сяо Кун в конце концов оказалась сообразительнее и догадалась чуть наклонить лицо. Но и доктор Ван не был дураком, он по дыханию девушки впервые нашёл её губы, и в этот раз, наконец, всё удалось. Это был их первый поцелуй, для каждого из них — первый поцелуй в жизни, но вовсе не горячий, а с примесью страха. Испугавшись, они оторвались от губ друг друга, но прильнули телами, словно склеились в единое целое. Если сравнивать с прикосновением губ, то к прикосновению тел молодые люди отнеслись с большим вниманием, и этот «поцелуй» понравился им сильнее. Они нашли опору, и это вызвало очень приятное ощущение — так безопасно, так спокойно, так прочно поддерживать друг друга. Доктор Ван прижал Сяо Кун к груди, с силой, практически сгрёб в объятия. Девушка хотела было поцеловать его во второй раз, но он взволнованно затараторил:
— Поедем в Нанкин! Я хочу отвезти тебя! В Нанкин! Я открою свой салон! Свой, слышишь? А тебя сделаю хозяйкой!
Он говорил сумбурно. Сяо Кун встала на цыпочки и прошептала:
— Поцелуй, поцелуй меня, поцелуй…
Этот поцелуй вышел долгим — начался в одном веке, а закончился уже в следующем. Но Сяо Кун оставалась всё той же Сяо Кун, внимательной к деталям. После бесконечного поцелуя она словно бы что-то вспомнила, вытащила часы со звуковым индикатором, нажала на кнопочку, и часы пропищали:
— Пекинское время ноль часов, двадцать одна минута!
Сяо Кун сунула часы доктору Вану в руки и снова заплакала, громко приговаривая сквозь всхлипывания:
— С Новым годом! С Новым веком!
Наступил Новый год и Новый век, а у Вана настала пора любви. Для него любовь стала своеобразным ориентиром. Всё в жизни разложилось по полочкам: надо хорошенько поработать, скопить денег, вернуться домой и открыть свой салон, чтобы пораньше сделать любимую Сяо Кун хозяйкой. Доктор Ван твёрдо знал: нужно только не лениться, и в один прекрасный день задуманное осуществится. У него были основания не сомневаться в собственном успехе, ведь в душе он твёрдо верил в своё мастерство. Для этого есть все условия — достаточно потрогать его руки, большие, широкие и толстые ладони. Все клиенты доктора Вана в курсе, что он каждый раз начинает не с воротниковой зоны, а с ягодиц. Огромными ручищами он крепко стискивает ягодицы, да так, что у клиента искры из глаз сыплются, и скелет тут же распадается на составные части. Разумеется, не по-настоящему, это только кажется, а если всё получилось, то по телу идёт словно электрический разряд. Доктор Ван прирождённый массажист, даже если бы с глазами всё было в порядке, он обладал отличными данными для занятий китайским массажем. Ну, разумеется, ни размер, ни толщина ладони особого значения не имеют, на самом деле важна сила. Доктор Ван, рослый, крупный, достаточно сильный, делал массаж играючи. В притче Чжуан-цзы именно так говорится про умелого мясника, который так хорошо знал своё ремесло, что на туше не существовало узких мест для его ножа, и нож не тупился на протяжении долгих лет. Вот какое воздействие ценится в туйна: равномерное, мягкое, глубокое. При этом не стоит пытаться проткнуть клиента насквозь. Если у массажиста физической силы от природы недостаточно, он зачастую начинает прикладывать усилия, а это ничем хорошим не закончится — гостю непременно станет больно. Обычно больно коже, но в случае неосторожности можно повредить и мышцу.