— Раз вы из того комитета, то наверно, прибыли по тому же делу? Да, вижу. По тому же. И это дело связано со мной? Хм… кто бы сомневался. Но почему целое министерство образования так хочет избить простого школьника?
— Ты совсем непростой школьник.
Теперь он серьёзен и готов к бою. О, снова улыбается. Быстро взял себя в руки.
— Я восхищаюсь твоей проницательностью. Впрочем, я забыл представиться. Меня зовут Ширатаки, — подходит ко мне и протягивает руку.
Согласно канону, во время рукопожатия он попытается сделать бросок. Китано-то плохо вытер руки и выскользнул…
— Сэнсэй, — смотрю ему в глаза, — вы знаете значение западного ритуала рукопожатия? С древних времён он означает, что у двух человек в руках нет оружия и они не собираются причинять вред друг другу. Но что означает рукопожатие среди мастеров рукопашного боя, чьи руки сами являются оружием?
— Ты все мысли считываешь по лицу? — убирает руку.
— Только самые простые. Если вам так нужно подраться со мной, предлагаю древнекитайский способ. Ну, знаете, когда два мастера решали выяснить, кто из них круче, они били друг друга по очереди.
— Прекрасно, — улыбается ещё шире, — кто бьёт первым?
— Я уже вас ударил, сэнсэй. Теперь ваша очередь.
— Что? — хватает себя за грудь.
— Да, — киваю, — удар отложенной смерти. Но я бил не в смертельную точку, так что вы выживете.
Единственное, где я видел подобный удар, это в «Убить Билла 2», но там он был более зрелищным. Я же просто провёл тот же энергетический импульс, что и с Икуно. Я ударил её в ногу, и она потеряла подвижность через пару минут боя. Но тут пара минут уже прошла. Думаю, он почувствует воздействие, как только начнёт активно двигаться.
— Ты похож на дьявола. Неудивительно, что Икуно дважды проиграла. Но меня твоими разговорами не смутить.
Шагает вперёд, размашисто бьёт тыльной стороной кулака наискосок, сверху вниз, в голову. Удар идёт по дуге, читал о подобных приёмах в Ушу. Их нарабатывают, держа в руке каменную гирю. Через несколько лет занятий такой круговой удар сметает с ног всех, кто попытается принять его на жёсткий блок. Я и не пытаюсь, уклоняясь с выходом на прямой удар в солнечное сплетение… и отлетаю в стену от встречи груди с коленом.
Зеркало за спиной жалобно звенит, разлетаясь на сотни осколков, а я падаю на раковину, раскалывая её пополам. Только благодаря её керамической жертве, успеваю упасть на ноги, а не на копчик.
Всё. Я уже не боец. Дыхание сбито полностью. Ширатаки, впрочем, тоже. Стоит посреди комнаты, держится за грудь и хрипит. Похоже на пневмоторакс, чтобы не называли этим страшным словом.
Закидываю руку горе-сэнсэя себе на шею, приходится ещё и присесть под его рост и вместе ковыляем в медкабинет. Скоро я буду чувствовать себя там как дома. Постоянно туда возвращаюсь.
— Ты, — хрипит он, — в самом деле владеешь этим тайным искусством…
— Не совсем, — пыхчу в ответ. Практически нести на себе человека со сбитым дыханием, то есть совершенно без помощи внутренней энергии, на одних испытывающих кислородное голодание мышцах, не очень здорово. Вот и говорим с ним, как два астматика, пробежавших стометровку. — Я самоучка… Читал об этом… Знаю расположение некоторых… болевых точек… Знаю, что если по ним бить с выплеском энергии, то будет некоторая реакция… Но я только недавно научился… совмещать выплеск энергии с ударом… Если бы я вас не подловил с сигаретой, то… применить такой удар в бою… я бы не смог… И вы бы меня… просто размазали по той стенке.
— Выходит, — хрипит, но уже более жизнерадостно, — если бы я сразу напал, то… смог бы победить?
— Скорее всего… Нет, если бы я знал, что вы хотите меня убить… или покалечить, то тут уж было бы пятьдесят на пятьдесят… Но в бою, который мне ничем серьёзным не грозит, я бы… позволил вам победить.
— В тебе… совсем… нет… стремления… к победе?
— Нет… Поэтому меня невозможно победить.
— Кха…как так?
— Я не считаю избиение человека своей победой… Также не буду считать своим поражением, если побьют меня… Это всяко лучше, чем если бы я применил в бою что-то… по-настоящему опасное для жизни.
— Так, по-твоему, — он начинает смеяться и сразу закашливается, — твой удар… был не опасен…
— Если бы я попал вам в сердце, то да, а лёгкое… ха, у вас ещё одно есть!
Он снова смеётся, хрипит и повисает на мне мешком. Хорошо, что мы уже дошли. Из-за закрытой двери слышится приглушённый голос Икуно.