У меня сложилось стойкое ощущение, что его недовольство мной слегка перекрывал тот факт, что свою бесчинства я начал не только далеко от его любимой школы, но и на территории Хакююн, которую он почему-то терпеть не мог. Хотя, подозреваю дело в его профессиональной гордости. Ведь, как сказали те трое придурков, половина города не делала различий между школой и сформированной из её учеников, бандой.
Кроме того, уж чего-чего, а сострадания к молодым бандитам наш директор был лишён начисто. А уж что вместе с известным бандитом пострадал учитель Хакююн, причём ответственный за дисциплину, а наличие банды в несколько десятков человек как бы намекает, что со своими обязанностями он не справляется… как, впрочем, и директор Хакююн… то понятно, что впрягаться в установления порядка в этой школе наш директор имел желание чуть меньше, чем никакого.
В итоге я отделался лекцией о благопристойном поведении, особенно в школе Хекикуу. Не знаю, имел ли он это ввиду, но я понял, что чем я буду заниматься вне школы его совершенно не волновало.
Однако из-за этого я пропустил великое явление Кодзимы. А ведь я предупреждал с утра Такехису, чтобы не лез куда не надо. Ладно, завтра со всем разберёмся. Нужно только зайти после школы в строительный магазин и не забыть взять с собой завтра гель. И нашатырь. А пока, стоя у медкабинета, куда наша троица неудачников доставила моего самоназваного младшего брата, я слушаю объяснения запинающегося Куроды.
— Значит, он сказал, завтра утром в парке Сюёси? — предвкушающе улыбнулся я отчего Курода нервно вздохнул, а Оошита и Токияма, кажется, забыли, как дышать.
Наконец-то появилась определённость в завершении этого сюжета в соответствии с каноном. Придя в хорошее настроение, не обращая внимания на греющих уши в отдалении школьников, я весело запел:
Я знаю точно наперёд,
Что завтра кто-нибудь умрёт.
Я знаю где, я знаю как.
Я не гадалка я — маньяк!
Оставив своих впавших в прострацию миньонов, я отправился домой. Нужно было распотрошить копилку Китано, а то переть, как в каноне, с голыми рукам на полсотни бокенов, приравненных в Японии к холодному оружию*, у меня никакого желания не было.
***
— Мы все умрём, — тихонько бормотал Курода, ожидая со своими подручными у дома Китано. Можно было бы ждать и у парка, но придя туда раньше, была большая опасность встретить бойцов Хакююн.
Правда Курода уже не был уверен, кого он боялся больше. Кодзиму со всей его бандой или… на дороге показалась знакомая фигура. Вот только что-то с ней было не так. Вместо школьной Китано нёс большую спортивную и явно тяжёлую сумку, а на голове его…
— Мы все умрём, — в унисон за его спиной прошептали Оошита и Токияма.
Когда я подошёл к Куроде и Ко, их моральный дух опустился до отрицательной величины. Пришлось воспользоваться арийским нейролингвистическим программированием.
— Maul halten und weiter dienen!** — рявкнул я на немецком и махнул рукой показывая, что они должны идти за мной и ни о чём не думать.
Такехису мы встретили через пару минут. Всё это время троица позади меня фонила почти суеверным ужасом, отчего с моего лица не сходила широкая улыбка. Вот уж не думал, что на них такое впечатление произведёт моя причёска без геля.
Было ранее утро, солнце только взошло, так что народу на улице почти не было. А там, где мы проходили становилось ещё меньше. Даже Такехису проняло. Он застыл посреди тротуара вылупившись на меня.
— Привет. Как здоровье, — взглянул я на заклеенное пластырем лицо первого драчуна школы. — Я же говорил тебе не связываться с Кодзимой. Нельзя все проблемы решать насилием.
— Что в сумке, Китано-сан? — не зная, как реагировать на мою сентенцию, спросил Такехиса, пристраиваясь справа от меня.
— Помнишь, я говорил, что нельзя нападать с оружием на безоружного?
Кивает.
— У этого правила есть и обратное прочтение. Нельзя безоружным идти на стрелку с полусотней гопников с дубинами. Кстати, Курода, сколько бойцов у Кодзимы?
— По слухам он может собрать два десятка бойцов, — снова пригорюнился Курода.
— Да? Я думал их больше. Значит, слушайте, как всё будет. Когда придём на стрелку, вы не будете ни во что вмешиваться пока я не скажу. Оошита и Токияма. Ваша задача стоять с грозным и уверенным в себе видом. Такехиса. Когда Кодзима упадёт, твоя задача предложить их банде сдаться. Если, как я думаю, они придут с бокенами, то сложить оружие. Скажешь им, что у них десять секунд и будешь считать до десяти.
Блондин удивлённо кивает.
— Курода. Возьми сумку, — протягиваю её. Он берёт вытянутой рукой и охает, не ожидая такой тяжести. Хотя чего там, пять кило, не больше. — Когда Такехиса начнёт счёт, дашь её мне. Вопросы?
— Вы рассчитываете так просто уложить Кодзиму? — не выдержал Курода.
— Если бы ты половину той энергии, что тратишь на страх, тратил бы на веру, тебе не о чем было бы беспокоиться.
— На веру… в вас?
— В то, что ты бессмертное, состоящее из энергии духовное существо. Которое из-за своей веры в материальность реальности, не верит ни во что больше и боится смерти. И в итоге получает то, во что больше всего верит. Смерть.
— Но все умирают, Китано-сан, — глядя на испуганного Куроду вмешивается Такехиса.
— Правильно, — снова улыбаюсь я, — просто некоторые — насовсем.
— Как это? — окончательно запутался Курода.
— Вот скажи, что будет с тобой после смерти? Во что ты веришь?
— Понятия не имею!
— Вот видишь. Вся твоя энергия веры направлена в никуда. В итоге, после смерти ты станешь слабым призраком и тебя сожрут.
— Кто? — интересуется серьёзный Такехиса.
— Другие призраки. Таков процесс утилизации агностиков в этой Вселенной. Так что советую поверить во что-нибудь. Во избежание. О вот и парк. Смотрите-ка, какая толпа нас встречает!
— Мы все умрём, — пробормотал Курода.
Наверно не стоило с ним говорить на тему смерти перед стрелкой? — подумал я, а потом до меня донесло тонкий аромат энергии страха трёх дюжин человек. Этого бы не хватило, чтобы прочесть их мысли, если бы они не выражали их друг другу.
— Хренасе!
— Всего пятеро!
— Это какую же запредельную уверенность надо иметь!
— И кто из них новый защитник Хекикуу?
— Попробуй догадаться, умник!
— Да это урод какой-то!
— Он ещё хуже, чем о нём говорят.
— А на вид какой-то нарик.
— Он говорит, что не принимает наркотики.
— Ага. И что вырвет кишки любому, кто будет обсуждать его внешность.
— Да он не слышит…
— А почему он смотрит прямо на нас и улыбается?!
— И что у него с волосами?
— Не знаю, в прошлый раз они были зализаны.
— То есть он просто пользуется лаком для волос, а вот это вот всё — его обычное состояние?
— Похоже он решил не сдерживаться.
«Боже, сколько же их здесь! — очень громко думал рядом со мной Курода. — Какого хрена я сюда припёрся!»
«Если испугался, то ещё можешь свалить отсюда» — телепатически отвечает ему Такехиса.
«Кодзима-сан, наверное, чувствует себя очень одиноким, раз он привёл с собой столько людей» — прозвучало эхо мысленной эмоции от моего внутреннего Китано.
«Нет, — отвечаю ему, — все эти люди пришли драться с нами по совершенно ненужной причине. Они бы и рады не связываться с нами, но не могут. Их связывает кодекс банды. Чтобы они могли побросать свои мечи и уйти, мы должны дать им повод. И если даже этот повод их очень сильно напугает, то это лучше, чем если бы они начали драться всерьёз, и кто-нибудь мог пострадать. Кодзима — не в счёт. Он боксёр и для него это дело привычное. Зато если всё пойдёт по плану, то большинство этих парней вообще завяжут с бандой и в будущем станут жить нормальной жизнью. Это ли не хорошее дело?»