Между тем Супербий и Аварус, расшвыряв груду занесенных снегом еловых веток, вытащили из тайника тушу лося без ног и головы. Быстро и крепко привязали ее внутри фургона и вывалили наружу. Мерзлое мясо свисало из кузова, распространяя вокруг себя неудержимо влекущий, понятный лишь волчьему носу запах крови и того сумасводящего вещества, которое в числе прочего изобрел Ацедий.
Иратус, Инвидус и Луксурий сделали из досок подобие пандуса, сняли натянутую по краям западни колючую проволоку и, спустив доски в овраг, сломя голову бросились к машине.
Взревел мотор. Занятые мясом, волки не сразу сообразили, что к чему. Потом поняв, с осатанелым лаем, черно-серым потоком хлынули из ямы, чтобы кусать, грызть и рвать все, что догонят.
– Бегут, собачки, бегут! – радостно возвестил Иратус, видя из окна кабины высыпающую на дорогу стаю.
Супербий перестал давить на газ, чтобы звери не потеряли из виду свою цель.
Сидевший в кузове Луксурий вдруг сорвал с головы шапку и, лихо приплясывая на трясущемся полу, заорал:
Если, граждане, угодно,
Расскажу вам, что да как!
Я из гущи, из народной,
Хоть папаша мой кулак!
Братья оживились. Аварус достал из кармана губную гармошку и принялся дудеть. Инвидус заиграл на воображаемой балалайке. Ацедий захлопал.
Если скажет рать святая,
Что в Рассее будет рай,
Я скажу: не надо рая,
Подышать мне, сука, дай!
– Так ты подышать хочешь? – с каким-то яростным полу безумным восторгом закричал Аварус.
Он схватил брата за загривок и сунул головой в открытые двери навстречу бегущим по пятам метрах в сорока волкам.
– Во-от, дыши! Дыши, дыши свободой! Без пяти минут американец!
– Братья! – торжественно воскликнул Инвидус. – Вы хоть понимаете, что происходит! Свобода! Конец старой жизни! Мы смогли, и мы получим все, что хотели! Мне денег, тебе девок, тебе… дачу у моря!
– Ладно! Не делите шкуру, пока медведь жив! – осадил их Ацедий, хмуро потирая замерзшие пальцы.
Все тут же присмирели, вспомнив о предстоящем. План был выполнен в лучшем случае лишь на треть.
Приближаясь к железной дороге, Супербий затормозил. Волки, запыхавшись, сильно отстали, но продолжали идти по следу, влекомые сильнейшими запахами.
Старший погасил фары. Вынув бинокль, взглянул на проступающие в свете редких огней очертания станции.
– Ч-черт! – простонал он. – Там поезд!
– Чего?! – Иратус в смятении выглянул из кабины, щуря глаза.
– Поезд, задери его в доску!
– Та-ак! Поезд… Так, так, так! – засуетился Иратус. – Меняем план, значит?
– Сукины дети, ни раньше ни позже!
– Придется отложить? А волков куда?
– Твою ж…
– Ну так чего?
– Нет!!! – заорал Супербий страшным голосом. – Берем его щас!
– Ты че?! – брат чуть не подскочил на сиденье и в ужасе вытаращил глаза. – Это ж… Ты… П-постой! У нас же план был: приезжаем, чикаем охрану, надеваем их форму, ждем…
– Сейчас! – Супербий вжал педаль и помчал машину к станции.
Позади уже вновь бежали, высунув языки, подоспевшие волки.
На КПП двое сонных солдат с недоумением смотрели на приближающийся грузовик, ожидая, что он вот-вот остановится.
Один запоздало поднял винтовку и в следующий миг чуть не попал под колеса.
Второй раскрыл рот, хотел выстрелить вслед, но вдруг заметил, что мимо черной тенью пронеслась здоровенная псина. Потом еще и еще.
Мощные лапы ударили в спину. Если б не поднятый задубелый воротник, острые клыки в два счета разодрали б ему шею.
Солдат извернулся, вскочил, увидел как товарищ, давясь криком, захлопнул дверь будки.
Сам не вспомнил, как очутился на крыше той же будки без шапки и одного сапога в окружении щелкающих зубов и горящих глаз.
Машина влетела на перрон, лязгнув рессорами. Проехала по костру, подняв огненный вихрь и каким-то чудом не задавив гревшихся вокруг людей. Те метнулись в стороны, как зайцы от филина.
Фургон развернулся. Скрежеща по льду шинами, подал назад и врезался кузовом в одну из платформ состава, на которых стояли только что вышедшие из цехов танки.
С помощью пандуса братья закатили бочонок на платформу. Аварус, Инвидус, Ацедий и Луксурий, получив двухсекундный инструктаж, перемахнули через платформу и спрятались за танком.
В это время Супербий с Иратусом проехали к локомотиву (тот, по счастью, уже пускал пар, готовый к отходу) выскочили из машины и, забравшись в паровозную кабину, начали тыкать машинисту и кочегару в лицо револьверами.
Кочегар тут же оценил ситуацию, сиганул в окно и бросился в лес. А вот машинист повел себя странно: увидев лица незнакомцев (именно лица, а не наганы), он раскрыл рот и заорал во всю глотку, пуча маленькие сумасшедшие глаза. Перекрестился, бросился бежать, стукнулся лбом о какой-то вентиль, подскочил, кинулся на братьев, чуть не сбив обоих с ног. Супербий огрел его рукояткой. Мужик упал на пол, начал ползать, причитая: