Как видим, вместе с монетами киевского князя Владимира Ольгердовича в кладе собраны монеты многих стран и городов с разных концов света. Как попали они туда, что было с ними перед тем, как они влились в денежное обращение средневековой Украины?
Закономерности в тысячах случайностей
Вспомним, что клады, как правило, находят случайно. Каждое обнаружение клада является следствием случая — счастливого для открывателя и для науки стечения обстоятельств. Более того, хотя клад монет и отражает денежное обращение своего периода, его содержимое также не избавлено от влияния случайностей. Однако в мозаике случайностей, в неповторимости каждой отдельно взятой находки нумизмат отыскивает закономерности, а затем на основании их делает теоретические обобщения.
Рассмотрим, например, денежное обращение Черниговщины XIV―XV вв. При изучении черниговских и киевских кладов XIV — начала XV в. выясняется, что при всей своей уникальности клад из Сосницы характерен для своего времени по набору основных типов монет.
Недалеко от Сосницы, в Козельце, в 1923 г. был найден клад, состоявший из татарских дирхемов и монет Владимира Ольгердовича. На территории бывших владений князя, в с. Гвоздове в 1873 г. и с. Борщеве в 1948 г. (оба ныне находятся в Киевской области), обнаружены монеты Владимира опять-таки вместе с татарскими дирхемами. Все упомянутые клады разнились размерами и деталями содержания. Например, в Борщевском были две чешские и одна литовская монеты. Однако основные монеты во всех перечисленных находках были одинаковы — киевские и татарские.
От татаро-монгольского нашествия на Русь в 1240 г. до времени сокрытия упомянутых кладов прошло почти полтораста лет. Могущественное когда-то государство, созданное Чингисханом и завоевавшее ряд стран Запада при Батые, в XIV в. переживало тяжелый экономический и политический кризис, распавшись на несколько враждующих между собою ханств. К середине XIV в. часть украинских земель еще признавала власть татарских ханов, а главное — татарское монетное производство буквально наводнило своей продукцией украинский денежный рынок. Условия для этого были благоприятными, так как в далеком прошлом на южнорусских землях, в частности на Киевщине, чеканка собственных монет, сребреников и златников, прекратилась во второй половине XI в. и возобновилась лишь с открытием монетного двора Владимира Ольгердовича, то есть через триста лет. Подобное положение создалось с течением времени и на иных восточно-славянских землях. Москва, Рязань, Новгород и другие города начали чеканку монет в конце XIV — начале XV в.
Пока что по неизвестным причинам в найденных до сих пор южнорусских кладах конца XI — первой половины XIV в. (на западно- и северорусских землях этот период сужается до начала XII — конца XIV в.) почти нет монет. Это так называемый «безмонетный период» в истории отечественного денежного обращения. Приток иноземных, прежде всего арабских, монет прекратился, а те, что остались в обращении (арабские, византийские, западноевропейские и собственной чеканки монеты), переплавили на серебряные слитки весом 160―200 г — монетные гривны (табл. IV, 3). Конечно, стоимость такого слитка была большой (серебро в средневековье ценилось намного дороже, чем теперь), и, следовательно, использовались они для крупных торговых операций, мелкая же, повседневная оплата осуществлялась с помощью каких-то стандартизованных товаров, которые играли роль разменной монеты.
По мнению некоторых советских ученых, такими товароденьгами могли быть шиферные пряслица, индийские ракушки каури (табл. IV, 1) и т. п. Торговля с применением слитков серебра и товаров — заменителей мелких денег продолжалась с середины XI до начала XIV в., когда на территории Украины вновь появляются монеты — как среднеевропейские (чешские), так и восточные (татарские).
Последние пришли на украинские земли немного позднее чешских (чешские — в начале XIV в., татарские — ближе к его середине), почти одновременно с началом чеканки монет в Киеве и Львове. Однако местные монеты не могли конкурировать с чешскими и татарскими, поскольку масштабы деятельности Киевского и Львовского монетных дворов были слишком скромными. К тому же мешала раздробленность Украины, раздел ее земель между феодалами Польши и Литвы, монетные системы которых во второй половине XIV в. были разными. Парадокс денежного обращения на Украине в XIV―XV вв. состоял в том, что на рынке местные монеты количественно уступали иноземным.