Особенно суровое наказание ожидало человека, предавшего товарищей, вместе с которыми он прятал клад. Вблизи г. Александровска (ныне Запорожье) Я. П. Новицкий услыхал историю об окаменевшем человеке, стоящем на одном из курганов. Тот гайдамак не сдержал обещания охранять вместе с товарищами спрятанный клад: «Пошел он на курган — и где стал, там и окаменел. Будет он стоять, пока светит солнце… Возле кургана, говорят, на восток, сбоку, спрятаны деньги, и никто их не возьмет, потому что сразу окаменеет, как и этот казак». Читатель, конечно, понял, что в действительности на кургане стояла половецкая каменная скульптура, каких было много в степях Украины.
Сквозь фантастическую оболочку легенд о заклятых кладах просвечивают не только древние праславянские верования. В них отразились народные наблюдения над обстоятельствами случайного обнаружения кладов, в чем усматривали проявление каких-то магических сил.
Места сокрытия кладов. В народных легендах и поверьях излюбленным местом сокрытия клада является курган. «Таких высоких курганов, как Караватка (вблизи Запорожья. — Н. К.), мало и есть… Когда-то, говорят, мимо кургана проходила Большая дорога, а на кургане стояла каменная баба, лицом на восток. На этом же кургане жил и запорожский вожак… На кургане и возле кургана есть, говорят, и клады, только одни закляты на двести лет, а другим срок вышел, можно бы и взять, да не наметили места». Или легенда про «Медведь-курган», который потому так и зовется, «что закопан медведь, говорят, отлит из меди и набит червонцами. Кое-кто из людей пробовал копать, так не дает: станет медведище на дыбы да и ревет. Люди, известно, разбегаются».
По преданиям клады прятали также в реках, озерах, прудах, то есть «опускали в воду» («Заилил на дне Волчьей червонцы в воловьей шкуре. Ружья люди находили, а червонцы глубоко вошли в землю»), закладывали в руины старых замков и крепостей, в пещеры («В пещере стоят три бочонка вместе, с золотом, а четвертый, сам по себе, — с серебряными талерами. Клад спрятали запорожцы и закляли на двенадцать человеческих голов, а кто отважился бы взять — двери закроются и пропал»), бросали в колодцы («На том острове, ниже Черной скалы, есть Музыкина балка, а в балке колодец; в том колодце запорожцы спрятали медный чугунок с червонцами. Там те деньги и до сих пор, потому что страшно брать — закляты»), наконец, просто закапывали в землю, не забывая при этом о приметах, которые указывали на место сокрытия.
В чем только не укрывала клады буйная фантазия народных рассказчиков! Бочонки и макитры, медные горшки и чугунные казаны, сундуки, кувшины, переметные сумки, кошельки, мешки, бутылки и т. д. обычно служили оболочкой для кладов в фольклорных повествованиях. Ею могли быть такие на первый взгляд непригодные для этой цели предметы, как ульи («спрятан улей серебра, вглубь выше колена»), даже возы («напротив окна церкви спрятана добыча, повозка денег»). Иногда клад просто заворачивали в бурку или шкуру.
Приметы кладов. Народные повествования о найденных и ненайденных кладах содержат немало примет, руководствуясь которыми будто бы можно отыскать клад. Эти приметы бывают довольно романтическими. Невольно вспоминается рассказ Эдгара По «Золотой жук», в котором есть такие жутковатые детали, как естественное кресло в скале, откуда видно одинокое дерево с человеческим черепом на нем. Но разве уступит вымыслу писателя такое, скажем, народное предание: «Стоит дуб, в корень низко забит шкворень возовой; от дуба на восход солнца три шага отмерь и копай вглубь, в колено; там добыча спрятана и стоймя пистолет сверху».
О некоторых приметах мы уже говорили. Это одинокое дерево, чаще всего дуб или груша, большой камень, три дерева, растущие в стороне от остальных, воткнутый в землю обломок сабли, просто возвышение грунта, которое обязательно толкуется как казацкая или гайдамацкая могила. Но главной приметой является огонь. Тут отразились старинные языческие верования наших предков, которые считали огонь самым могущественным божеством, дарующим человеку жизнь и все связанные с ней блага.
Еще в древнерусском сказании о Борисе и Глебе читаем: «Аще бо или серебро или злато сокровенно будет под землею, то многи видят огнь горящ на том месте, то диаволу показующему сребролюбивых ради». Но в большинстве случаев народные сказители не считали дурной приметой появление огня на месте зарытия клада.
Поэтический образ огненного всадника сохранила следующая легенда: «В голове острова Хортицы есть немалая могилка, вся обложенная камнем. Лет тридцать тому назад там темной ночью, бывало, часто показывался клад: выскочит на могилу казак с саблей, да так огнем и засияет! Казак золотой, а под ним конь серебряный. То, говорят, золотые и серебряные деньги. Те деньги или взяты, или показываются не каждому».