— Это неприемлемо. Я буду жаловаться главнокомандующему! — возмущённо проговорил княжич Волков, но оружие сдал. Как и все остальные.
— Благодарю вас за понимание, — с явным облегчением сказала Жанна. — Всем будут предоставлены удобные условия. Раненым оказана помощь. Добро пожаловать домой, теперь вы в безопасности!
Стоило отказаться от оружия, как нас окружили вниманием и заботой. Только что стволами в спину не тыкали. А когда нас загнали в крепость и забрали броню и остальное снаряжение, выдали по отдельной комнатушке со всеми минимальными удобствами. Проще говоря — по одиночной камере.
Узкая деревянная лежанка. Унитаз в углу. Рукомойник, совмещённый с душем. Без шторки или какой-то другой перегородки. Никакого личного пространства или возможности остаться без наблюдения, что для камеры даже нормально. Оставалось только надеяться, что у Ольги условия лучше. Иначе поручиться за её здравомыслие я бы не взялся. Борзая может взять верх над девушкой.
Осмотревшись, я понял, что кроме мебели в камере присутствовали ещё и сканирующие артефакты, целых восемь, в каждом углу. Такого не было ни разу, я таких мер безопасности даже не видел. А ведь при внимательном осмотре обнаружились и зрачки видеокамер. Но когда вспомнил о Падшем, понял, что возможно этого даже недостаточно. Единственный вопрос — а как они могли о нём узнать?
«Сара, постарайся, чтобы этот придурок не прорвался наружу, иначе нас тут расстреляют», — попросил я у системы.
«Сделаю всё, что в моих силах», — ответила Сара. — «Запускаю полное экранирование, РЭБ, антенны и все внешние выходы отключены».
«Отлично, просто убедись, что он не выберется», — повторил я и занялся тем, о чём давно мечтал — заслуженным отдыхом.
Помылся, не жалея горячей воды. Побрился и, справив нужду, улёгся спать. После всех перипетий последних дней деревянная лежанка показалась княжеской периной. Во имя всех богов и дьяволов, как же я устал… Мертвецки. Все впрыснутые в кровь гормоны ради ускорения и повышения выносливости, все травмы и, главное, разорванное горло, дали о себе знать разом.
Организм взял свою мзду за всё. В результате в первый раз я очнулся только через девятнадцать часов, и то не чувствовал себя выспавшимся. Проснулся не сам, а от настойчивого стука в железную дверь камеры.
— Входите, не заперто, — зевая так, что чуть не вывихнул челюсть, позвал я.
— Приём пищи. Заберите, — отозвался незнакомый голос, после чего в двери открылось небольшое окошко. Ещё не дойдя до двери, я понял, что еда ещё горячая, от неё явственно шёл пар.
Большой каравай, с плещущейся внутри густой жидкостью, и литровая мягкая фляга из материала, очень напоминающего кожу. Ни вилки, ни ложки. О ноже я вообще молчу. Хотя и непонятно к чему такие меры предосторожности, ведь каждый из задержанных имел благословение. Ну, кроме меня, официально.
Хороший вопрос, одарил ли меня чем-то тигра. С Борзой всё давно понятно, её сторонники многие года получали дары и благословения, они известны и многократно опробованы. Кроме великого дара разве что, от которого они отказывались сознательно. У меня же ситуация обратная.
В первую очередь, все члены клана Тигровых мертвы. Уже небольшая напряжёнка с наставниками. Во вторую, сведения в имперской библиотеке могут быть противоречивыми, если вообще есть, ведь передача секретов рода — преступление. Ну и наконец, в третью, оно же в главную, у меня тигр другой.
Не тот саблезубый гигант, смотревший на вечный шторм, которому я врезал по морде булыжником. А молодой и неопытный дух, который развивался и питался вместе со мной. Можно сказать, что он мой питомец. Странный, не очень понятный, призрачный, пожирающий души людей… Нет чтобы хомячка завести, или ящерку…
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, пока я забирал каравай, в котором плескалась густая мясная солянка, и флягу, в которой, судя по запаху, был морс. Усевшись на нары, я отломил кусок хлебной корки, зачерпнул им суп и отправил в рот. Приятное тепло тут же начало разливаться по организму, нос и глаза защипало от жара, но было так вкусно, что я за пять минут умял угощение. Всё до последней корки, и обильно запив морсом, рухнул обратно на кровать.
«Переедание вредно для организма, вы могли растянуть этот приём пищи на два или три раза», — заметила Сара. И глядя на раздувшийся живот, я был с ней даже согласен. Какой-то частью своего разума. Потому что всё остальное хотело только одного — спать. Что я и сделал.
Во второй раз я проснулся сам от того, что очень хотелось… нет, не в туалет, хотя после такого приёма пищи об этом можно было бы подумать. Очень хотелось пить. Во фляге осталось на пару глотков, но организму этого не хватило. Встав под душ и ополоснувшись от проступившего пота, я заодно и напился. А потом…