Танины дети тем временем подрастали. Глебу Дьяченко исполнилось два годика. А старшему, Борьке, — уже 16 лет — сложный «переходный» возраст…» Да и у нее, похоже, тоже был «переходный возраст» — возраст зрелости, середины жизни. Для женщины 35 лет — это совсем не мало.
Выборная кампания 1996 года и победа Ельцина как ничто другое сблизили Таню и Валю. И оба ощутили вкус власти.
Валентин в глазах Татьяны был, словно искусный дрессировщик в клетке с тиграми, которые по его команде вставали на задние лапы. Он и был кремлевским циркачом.
В лабиринте кремлевских коридоров у Тани появился свой кабинет. Она была теперь на одном социальном уровне с главой кремлевской администрации, Юмашевым.
Уборщица каждое утро и каждый вечер до блеска вычищала паркет, и до единой пылиночки чистила красные ковры в кабинете, выбрасывала мусор из корзины, и протирала зеркало. Секретарь каждое утро наливала в «кремлевский» стеклянный графин свежую воду, хотя это было несложно сделать и ей самой. Ей было приятно, что ее так тщательно обслуживают. В самом деле — как принцессу! И это подчеркивало Танину значимость в собственных глазах.
Из публикаций в центральной прессе:
ВСПОМИНАЕТ А. КОРЖАКОВ (газета «Стрингер»):
«Насчет Таниних «чиновничьих комплексов» лучше у обслуживающего персонала спросить. Расскажу только то, что, когда Таня появилась в Кремле, она первым делом заняла апартаменты Наины Иосифовны. Туда входили: кабинет, банкетный зал, буфет, кухня, парикмахерская и туалетная комната с ванной.
По поводу честности — вопрос к Абрамовичу, который после выборов ежемесячно приносил в Танин кабинет «дипломат» с деньгами — от 160 до 180 тысяч «зеленых».
Таня была нужна прежде всего Березовскому и Чубайсу. На заседаниях Совета по выборам она тихо сидела в углу и старательно все конспектировала. Потом бежала в ЛогоВАЗ, а Березовский определял, что рассказать Ельцину, а чего говорить не стоит.
Именно в своих апартаментах Татьяна и Березовский устроили встречу Ельцина с десятью банкирами. Там были еще Юмашев и Бородин, а больше они никого не пустили. Даже охрану. На встрече банкиры скинулись по 50 миллионов долларов на выборы, а взамен попросили гарантии по переделу собственности. Произошел обычный торг… Был подготовлен ряд указов: в частности, о запрещении компартии, о роспуске Думы, о переносе выборов президента на более поздние сроки…
«Честная» Таня и «честный» Борис Николаевич продали Россию за 500 миллионов».
Таня была дорогой принцессой. Ей щедро платили за услуги…
Но еще дороже ее пребывание в Кремле обошлось России.
Глава девятая
АПОГЕЙ БЕЗВЛАСТИЯ
ГЕНИАЛЬНЫЕ АФЕРИСТЫ, ВЕЛИЧАЙШИЕ АВАНТЮРЫ И РУССКИЙ УОТЕРГЕЙТ
Тайна исчезнувшего кредита МВФ, покрытая мраком дефолта
НАША ВЕРСИЯ:
Был теплый августовский вечер. Деревья стояли еще зеленые, но уже чувствовалось приближение осени. Воздух казался вязким, словно топленое молоко. На ветках берез и кленов не шелестел ни единый лист. Природа замерла, словно прислушиваясь к чему-то, чутко улавливая каждый шум и шорох.
Борис Николаевич Ельцин в нетерпении вышел на крыльцо шикарной государственной дачи Барвиха-4. Он дожидался каких-то очень важных гостей. Годы, проведенные у руля власти, сильно изменили его. Он заметно поседел, и голова его была совсем светлой, с белым перламутровым отливом, как у полярной совы.
На крыльцо вышла Наина Иосифовна, одетая в черные брюки и легкую блузку цвета кофе с молоком, поверх которой красовался ее любимый мягкий «леопардовый» пиджак из плотного велюра с набивным рисунком. Этот уютный и комфортный костюм Наина надевала, когда ей приходилось попадать под пристальные взгляды официальных лиц за пределами Кремля и Старой площади.
Муж посмотрел на нее своими темно-серыми глазами, думая о том, что напрасно она в последнее время красит волосы в цвет красного дерева. Ну не идет ей этот цвет, слишком уж он яркий, неестественный. Но вместо этого Борис почему-то спросил:
— Никаких звонков не было?
Президент в нетерпении ждал гостей.
— Нет… — Наина отрицательно покачала головой, и почему-то подумала о том, что когда ее муж нервничает, то его глубокие серые глаза становятся стальными, с жестким металлическим блеском.
Наина Иосифовна чувствовала, что с минуты на минуту должен приехать кто-то очень важный, но вот кто именно, муж по своему обыкновению ей не сказал. И у охраны выпытать это оказалось невозможно. Вообще с этой новой охраной ей, Наине, общаться было как-то неловко. Другое дело, был Саша Коржаков — друг семьи. Недаром же он стал крестным отцом Таниного ребенка, Глеба. За что только его тогда, во время выборов 1996 года, Борис выгнал?..