Но иномирная сволочь, похоже, от души веселилась. За спиной раздался приглушенный смех. Мягкий, бархатистый, от которого по спине пробежали мурашки. Химера поежилась, вспомнив, что лежит перед ним, в чем мать родила, еще и язвит, а ему смешно! Развлечение нашел, вперехлест его трижды сорок через семь гробов налево… И убить нельзя. Да и что об этом думать, если все равно не выйдет?
– Так что, не хочется в канцелярию? – отсмеявшись, уточнил Рамон.
– Да лучше драить казармы и копать траншеи!
– Убедила, – путы обездвиживающей магии бесследно исчезли.
Химера лежала напряженно, но спокойно, не торопясь делать резких движений. Чем это заканчивается, она уже поняла. Да и драить казармы – немногим лучше прозябания в канцелярии. А домой она рано или поздно вернется.
От крепкого мужского тела рядом не ощущалось опасности или угрозы, в объятиях экзарха было тепло. А если бы не идиотизм самой ситуации, пожалуй, было бы даже уютно.
– Немного жаль, что ты великодушно оставила мне жизнь, чтобы избежать участи канцелярской крысы, – вздохнул Рамон. Но в горьком вздохе все равно проскользнула ехидная нотка сарказма. – Зато можно не ждать покушения, а это весомый плюс. Что ты не хочешь, мне тоже ясно, как Изначальный Свет. Интереснее понять, чего ты хочешь?
– Для начала, одеться, кофе, покурить и пожрать что-нибудь, кроме полусырых горных тушканчиков, – деловито обозначила первичные потребности Химера, глядя, как утро расцвечивает небо радужными переливами, похожими на бензиновую пленку. – И оружие верни, сволочь иномирная. На балансе числится, за утерю начальство голову открутит.
– Приятно услышать с утра здравые, разумные вещи. За адекватность оружие верну, мне твоя голова неоткрученной нужна, – Ра усмехнулся, с неохотой выпуская образец адекватности из объятий. Но Химера не спешила делать резкие движения или еще какие глупости. – Только среди гражданского населения с автоматом красоваться не стоит, Альвирон все-таки мирный уровень. А пистолеты – на здоровье, раз тебе так спокойнее. Насчет их использования предупреждать не буду, дураков и истеричек в спецназе не бывает.
– Не утруждайся, – брюнетка медленно, осторожно поднялась и села, зябко ежась на ветру. – Я из цивилизованного мира переместилась, а не из лесу вылезла. Зря палить не буду. Да и патронов мало. Надо беречь.
Химера задумчиво поджала ноги и обхватила себя за плечи. На мгновение захотелось обратно, в согревающий бархат и забытый уют. Как же холодно, вашу мать! Под крыльями иномирной сволочи было тепло, как у теплой печки. И, тысяча демонов, уютно. Куда приятнее, чем спать на голой сырой земле, скрючившись в три погибели, дрожа и матеря все сущее. Сотрудница спецподразделения скользнула бесстрастным взглядом по родственнику драгоценного начальства и отвернулась, пытаясь собраться, хоть мельком просмотреть линии реальности и просчитать дальнейшие действия. Что таращиться на альвиронца, как салабон – на гранату с выдернутой чекой? Мужик как мужик, в спецотделе досыта насмотрелась. Крылья Рамон уже свернул, и без них казался самым заурядным, бескрылым магом, коих во всех мирах – что на родине гильз отстрелянных да собак небитых. Жалко, с крыльями было лучше. Они ему идут, павлину иномирному.
– Ты, вроде, одеваться собиралась? – странно прищурился иномирянин. – Ночи в Запретных Горах холодные, чуть выше вообще снег лежит. Спецназ, не спецназ – холод… псячий. Или хочешь, чтобы я тебя согрел?
Химера резко обернулась, приподняв бровь.
– Катитесь к демонам, господин экзарх. А пока катитесь, отвернитесь. Или так и будете смотреть, как я одеваюсь?
Взгляд Рамона потемнел, сделался гипнотически тяжелым и пронизывающим. Химера невольно поежилась. Причем уже не от холода.
– Нет, колючка. Я похож на круглого идиота, чтобы отворачиваться? Демоны тебя знают, что от тебя ожидать и какая глупость может прийти тебе в голову, а бегать за тобой по горам и «зеленке» я не в настроении. Одевайся так. Или не одевайся, если не холодно, – Ра пожал плечами. – Мне все равно, я уже привык видеть тебя без одежды. А другие нелюди – еще нет.
Химера бросила на него уничтожающий взгляд, отвернулась, пробормотав под нос неразборчивое проклятие, и направилась к долбаному булыжнику, на котором вынужденно сушилась единственная смена одежды.
– Да, совсем забыла. Еще мне нужна запасная одежда. И обувь, – девушка, ежась, за считанные секунды натянула высохшее белье, потрепанную форму и принялась наматывать портянки. Ра с интересом фиксировал каждое ее движение – видеть такого ему еще не доводилось.