Группа захвата работала стремительно, четко, слаженно. Бойцы понимали друг друга без слов, а с противником вести беседы никто и не собирался. Уцелевшие недобитки проекта «Восток» после гибели кураторов окончательно забыли изначальные цели проекта и ушли в привычный глухой криминал, расползаясь по миру подобно крысам или тараканам. Особый отдел КГБ и зарубежные силовые структуры иерархии методично выбивали их по всему уровню реальности, разведчики, штурмовики, ликвидаторы и некроманты работали на износ. Начальник спецотдела Полкан… полковник Ивашин, упростил и ускорил работу, устроив несколько хитрых провокаций и стравив нескольких главарей между собой. В результате управляемого конфликта, в котором банды с упоением уничтожали друг друга своими руками, их количество сократилось на треть. Из нескольких десятков эмиссаров в живых осталось от силы двадцать. Но самых умных и осторожных. Этого с лихвой хватало, чтобы капитально подпортить жизнь. Или вообще ее лишиться. В особом отделе шутили, что работой обеспечены на годы вперед.
Сегодня «Тайфун» проводил операцию захвата и зачистки очередного бандитского логова, в котором и боевых магов толком не было. Обычное долбаное здание, хоть и укрепленное. Не крепость, не форпост. Даже не блядская подводная база, к которой без шефа и приближаться было бы форменным самоубийством. Магическая защита без подпитки и контроля давно истощилась. Среди молодых боевых магов это вызвало веселье, которое прекратил лишь Первый. Руководитель спецподразделения так ментально рявкнул на молодняк, что больше режим тишины в эфире не нарушало даже дыхание. Веселиться на своих похоронах не захотел никто.
Сама Химера и не подумала веселиться по поводу внешней неприглядности защиты. Лишь крепче сжала автомат, до предела обострив сверхвосприятие и боевые инстинкты под молчаливое одобрение командира. Глаза могут обмануть, но чутье почти никогда не подводит. Слишком просто – чаще всего, ловушка. Она и сама не раз такие разрабатывала под чутким руководством шефа. Этому месту она не верила ни на ломаный грош. Химера в принципе не доверяла никому и ничему, порой делая исключение разве что для Полкана, нескольких коллег, с которыми прошла огонь, воду и кромешный ад, да собственного автомата. При этом она не забывала, что существует человеческий фактор, что шеф ведет свои игры, а ребята могут дать слабину или ошибиться. Даже оружие, бывает, дает осечку.
– Готовность один, красный уровень, – подтвердил опасения Химеры Первый, бросив обеспокоенный взгляд на Арктику и Грома. Первая боевая операция его детей – и сразу красный уровень. Командир про себя так явно чихвостил аналитиков, что даже маской не скрыть. Хоть и понимал, что в их работе не бывает без сюрпризов. И эти сюрпризы чаще всего смертельные.
Химера отпустила звериное чутье, магическое зрение и боевые инстинкты. Взрывчатку она видела сквозь гребаные стены и чуяла шкурой. Хотя старый друг и напарник, оборотень Ветров, частенько шутил, что задницей. Блохастый завидовал. Сам он мог рассчитывать только на нюх.
Боевая группа продвигалась скрытно, укрывшись под мощными непроглядами. Скоростной штурм. Горящий в венах адреналин. До предела натянутые нервы. Изолировать здание со всех сторон, зачистить, обезвредить, зачистить, обезвредить… защитить уже зачищенные сектора, соединиться со своими, при обнаружении пленников и заложников – вывести из опасной зоны. Все, как обычно. Только молоточки стучали в виски все сильнее. Каждый шорох, каждая тень могла нести смерть. Как и тонкий зеленоватый луч, прорвавший дымовую завесу где-то слева. Химера знала этот блеск. «Леска». Лучевое оружие, подобное лазеру, рубящее в капусту броню, кевлар и сталь. Так же легко превращающееся в ловушку. Или запускающее самоликвидацию объекта. Сердце пропустило ход. Так выглядит смерть.
– Стоять! – ментально рявкнул командир. Группа резко замерла. – Слева «леска». А эта дрянь обычно самонаводится на движение. Слава Изначальным, заметил раньше, чем попали в зону поражения.
На лбу Химеры выступил холодный пот. Разум хладнокровно и сосредоточенно растекался по линиям реальности, так же замершим в ожидании любого движения. Или малейшей ошибки.