– Ты здесь не утонула и не утопилась? Или прячешься от меня? – раздался у самого уха знакомый хрипловатый голос, от которого по всему телу разбежались мурашки, а колени предательски ослабели. Вода в душе мгновенно потеплела. Экзарху не понравился холодный душ, предпочитает погорячее?
Рамон снова подобрался к ней незаметно и со спины. Впрочем, Химера уже начала к этому привыкать и зря не дергалась. Альвиронец был просто фактором, с которым необходимо считаться. И далеко не самым плохим из возможных факторов.
– Еще чего! Сам топись или прячься, если больше заняться нечем, – фыркнула брюнетка.
Маг тихо рассмеялся, прижимая ее спиной к себе. Его руки нахально накрыли грудь, слегка сжали, поглаживая соски.
– У меня есть идея получше.
– Не сомневаюсь, эта идея мне в поясницу упирается, – пробормотала Химера, радуясь, что вовремя успела подстраховаться от беременности. Кто бы сомневался, что одного раза ему будет мало, и этот экземпляр захочет добавки.
– Это знак, что поясницу нужно прогнуть, а ноги – расставить, – Ра, не в силах больше ждать, приподнял девушку за бедра и потянул на себя, входя в желанное тело.
Химера тихо застонала и уперлась руками в стену, прогибаясь и подаваясь навстречу, полностью принимая его в себя. Рамон четко ощутил ответную волну ее желания – жаркую, вязкую, тягучую, сладкую. Девочка-мечта, дикий мед, водоворот пламени и эпицентр взрыва всех его чувств. Грудь девушки ритмично покачивалась под его руками в такт каждому движению, мокрые волосы черными змейками облепили плечи и лопатки. Вода шелестела и шептала, приглушая звуки шлепков и разбиваясь об сплетенные тела хрустальными брызгами.
Прозрачная стенка душевой локации запотела и затуманилась. Рука Химеры непроизвольно скользнула вниз, оставляя за собой влажный след. Брюнетка протяжно застонала, приближаясь к разрядке. Рамон ощущал ее сладкие содрогания и нарастающую пульсацию, сводящую с ума. По ауре девушки снова прокатились волны ответного пламени, окончательно сносящего все преграды. Снова взять ее, овладеть, присвоить, соединиться в одно целое, сделать частью себя. Боги и демоны, как же он этого хотел и как долго ждал! Рамон ни о чем не жалел. Он бы снова сделал все, чтобы эта женщина стала его, чтобы это сладкое безумие длилось и повторялось. Тысяча демонов, он даже хотел заняться с ней не сексом – любовью. Не оставляя синяков, но оставляя на ней и в ней свои следы, свои метки. Нежно, неторопливо ласкать ее тело, наслаждаясь ее откликом и сдавленными хриплыми стонами. И снова брать, глубоко и беспощадно, сбивая дыхание и заставляя сердце биться в ритме автоматной очереди. Эта наемница вызывала в нем самые дикие и противоречивые желания.
Наемница сладко выгнулась, закусила губу, замерла и задрожала, содрогаясь в жарких спазмах удовольствия. Не выдержав силы ее ощущений, следом взлетел на вершину и Ра.
– Желанная моя, – прошептал он, вжимаясь лицом в мокрые волосы. Лучше этого аромата он в жизни не слышал.
– В этой еде явно что-то было, признайся, – пробормотала Химера, с трудом выравнивая дыхание. Сердце грохотало пулеметной очередью, выбивая неровный, рваный ритм.
– Всего лишь безобидный природный афродизиак, обостряющий чувства и ощущения, – мысленно ответил Ра, поглаживая большими пальцами розовые бусинки ее сосков.
– Так эти чувства и ощущения не наведенные, – слегка удивилась брюнетка, лениво смывая с бедер потеки смазки и спермы.
– Навести их прямым воздействием на сознание было бы намного проще, – в словах альвиронца не ощущалось ни капли лжи. Химеру отрезвляюще передернуло. Как она могла настолько расслабиться, чтобы забыть к демоновой праматери, кто этот нечеловек! С кем именно она развлекается. Чего еще он может пожелать, и на что вообще способен его сверхчеловеческий изощренный разум.
Сверхчеловеческий изощренный разум тихо, даже интимно рассмеялся, одной мыслью выключил душ и укутал ее тело мягким полотенцем. В этот раз и придраться не к чему, даже синяков не оставил. Пара следов на бедрах – не в счет. Откуда он только взялся такой на ее голову! Или она – на его.